Стоя в тени штабеля ящиков, Алан Форнайт пропустил двух припозднившихся прохожих мимо – чтобы потом возникнуть за их спинами. В одного полетела доза фейской пыли, второго глава службы секретности ударил в висок. Мужчины повалились, как сбитые кегли, но Алан успел подхватить обоих и затащить за ящики. Слегка придушив первого, чтобы тот не проснулся не вовремя, вампир аккуратно прокусил ему артерию – и, выпив примерно полпинты, оторвался от своей жертвы и смазал ранку заживляющим эликсиром. Прислушался: не идёт ли кто? Нет, всё спокойно. Алан повторил операцию со второй жертвой, а потом, наскоро обшарив карманы обоих мужчин, вытащил оттуда деньги.

Вот так. Теперь незадачливые прохожие, очнувшись, решат, что на них напали грабители, а слабость и возможные головокружения сочтут последствиями ударов по голове.

Алан действовал почти механически – бездумно делал отточенные десятилетиями движения, привычно следовал своей обычной схеме действий. Ещё трое-четверо людей, из которых он возьмёт кровь, и о еде можно будет не заботиться целую неделю. А потом, конечно, придётся всё это повторить. И снова. И снова.

Вампир, не любящий убивать, вышел из-за ящиков и углубился в лабиринт контор и складов, который представляли собой лондонские доки.

Тонкий слух вампира ловил доносящееся откуда-то пение, хриплую ругань, скрип открывшейся и тут же закрывшейся двери. Всё было как обычно, всё было знакомо.

Но вдруг – что-то новое: Алан отчетливо слышал женский визг, крик «Беги!», отчаянный топот несущегося во всю прыть человека. Только одного человека! А где же тогда преследователи, и где та, что не визжала, а велела убегать? Почему не слышно их?

Вампир-охотник быстрой тенью метнулся в переулок, свернул в другой – мимо него впопыхах пронеслась перепуганная вульгарно одетая девица, – и, оказавшись наконец на месте действия, нашёл разгадку. Те, кто сошлись сейчас на узком пространстве между видавшими виды сараями, не были обычными людьми – а возможно, и вовсе не были людьми.

Девушка в мужской одежде лежала навзничь – её прижимала к земле большая бело-рыжая собака – собачьи зубы  рвали одежду на горле – другой пёс той же породы с не свойственной зверю ловкостью вытаскивал из ножен девушки оружие – краем глаза у стены угадывался и третий пёс, но на него уже было совершенно некогда смотреть. Прыгая вперёд и отводя собачьи клыки от чужого горла, Алан думал только о том, чтобы успеть.

Потому что – если кто-то кричит «Беги!» и дает человеку возможность спастись, расплачиваясь за это собственной жизнью, то он заслуживает, чтобы кто-то дал шанс спастись и ему.

Отредактировано Алан Форнайт (2021-11-12 13:44:24)

Чтобы выполнить приказ «Стоять!», Алану для начала нужно было подняться. А это непросто: пришлось бы сперва столкнуть с груди ту собаку, что пыталась добраться до горла, а потом ещё стряхнуть с руки другую – очень, между прочим, крепко сомкнувшую челюсти.

– Встать я не могу – на мне лежат, – отозвался вампир, стараясь говорить ровно. – Придётся уж разговаривать так.

Он замер, не пытаясь больше наносить удары, но, с другой стороны, разжимать руку и отпускать врага тоже не спешил. Кто их знает – может, если отпустишь, тебе сразу в горло и вцепятся. Не то чтобы это была большая потеря (дышать-то вампиру всё равно не надо), но регенерировать придётся долго и мучительно.

Впрочем, положение незнакомой девушки беспокоило его куда больше, чем собственное. Ввязываясь в драку, вампир-охотник надеялся, что, пока он отвлекает двоих противников на себя, незнакомка успеет убежать; однако девушка этого не сделала. Ранена? Или замешкалась по глупости? Нет времени выяснять. Сейчас самым важным было добиться, чтобы оборотень ничего ей не вспорол. 

Оборотень – потому что кто это может быть ещё? Даже если бы молодой человек не сидел рядом с тем местом, где всего несколько мгновений назад припал к земле бело-рыжий пёс, Алан всё равно догадался бы: по быстроте движений, по выносливости, по той необычной слаженности, с которой действовала собачья стая. Оборотень – а ещё, похоже, иностранец: в речи чувствуется непривычный акцент.

Но сейчас это не важно. Важна девушка.

– Так ведь в договоре не сказано, что нельзя вмешиваться в чужую охоту, – спокойно заметил Алан. – Договор запрещает только убийства и нанесение увечий. Но я ничего подобного и не сделал, верно?

Если подходить к вопросу формально, вампир-охотник, пожалуй, всё-таки нанёс оборотням некоторые повреждения: после его ударов наверняка останутся синяки, а то и трещины в кости. Но, учитывая скорость регенерации оборотней, вряд ли это может серьёзно угрожать здоровью. Равным образом и раны, оставленные собачьими клыками, не станут для Алана проблемой в долгосрочной перспективе – пусть даже сейчас он почти потерял способность действовать правой рукой.

Вампир отпустил собаку-оборотня и медленно, одним плавным движением приподнялся и сел. Если оборотни чтут договор, а Алан Форнайт тоже не хочет его нарушать, то драка между ними начинает терять смысл. Предложить за девушку выкуп будет проще и уместнее.

Вампир-охотник смотрел на оборотня, который впился зубами в его руку, – и потому взрыв, громыхнувший оттуда, где были второй оборотень и девушка-заложница, стал для него полной неожиданностью. Алан успел бросить туда лишь короткий взгляд – в глазах отпечатался яркий огненный шар, на фоне которого темными черточками промелькнули разлетающиеся во все стороны доски, – а потом он кинулся ничком на землю, прикрывая здоровой рукой голову и прикрывая, так уж получилось, своим телом кого-то из оборотней, кого именно, он не разобрал, да и неважно это – в  спину воткнулась острым концом какая-то рейка, сверху сыпались доски и какая-то труха, запахло дымом – а потом грохот стих, и вампир, осторожно подняв голову, смог посмотреть на место происшествия во второй раз.

Хибары, возле которой только что сидел оборотень, прижимавший к себе заложницу, больше не было. Вместо неё была яма, неровно наполненная деревянными обломками и частично перекрытая кусками стен и рухнувшей крышей. В нескольких местах уже занялось пламя.

– Yöp tvoyumat'! – приглушенно донеслось откуда-то из-под завала.

Алан не знал, что значит «tvoyumat'», но был полностью согласен.

[indent] Селена медленно-медленно запустила пальцы в потайной карман и достала артефакт – маленький стеклянный флакон. Чтобы его активировать, надо разбить обо что-то твердое. Не о собственный же лоб? Поэтому девушка, собрав в кулак всю свою волю и силу, выждала момент, когда оборотень с тесаком, как она надеялась, отвлекся на ответ пришельцу, и, как могла резко кинула артефакт назад, за правое плечо. Неудачно, склянка пролетела сквозь окошко внутрь халупы, оборотень дернул Селену за волосы и начал движение рукой, собираясь, возможно, перерезать ей горло, но ему помешал взрыв и кусок стены, обрушившийся сверху. Селена почувствовала буквально всем телом грохот и удар, тесак скользнул по ключице, потом ее вместе с оборотнем сложило пополам, придавило к земле и уронило куда-то назад, засыпая каменными и деревянными обломками.  Несколько кирпичей и кусок деревянной кровли обрушились на нее сверху, потом что-то ударило по голове и девушка, наконец, окончательно уплыла в блаженное беспамятство.

С точки зрения секретности ситуация была, прямо скажем, отвратительной. Алан, конечно, понимал, почему оборотни решили превратиться: лапами деревянные балки не растащишь. Да и уходить им теперь будет удобнее в человеческом облике: собаки не очень-то приспособлены для быстрой переноски раненых. Но это не отменяет того, что стоит любому случайному свидетелю увидеть в доках три полностью обнаженные фигуры – причем одна из них, гм, женская, – и слухи поползут неизбежно! Взрыв начнут обсуждать, исследовать более подробно, чем иные происшествия того же рода, и не дай Бог, докопаются до использования артефакта.

Алану сейчас и самому лучше было бы на глаза людям не показываться: порванный на плече и залитый кровью сюртук наводили на мысли, что обладатель сюртука серьёзно ранен – а поскольку Алан благодаря способностям полиморфа только что превратился в невредимую версию самого себя, получалась ощутимая нестыковка.

Уже слышались приближающиеся голоса и топот ног.

Глава службы секретности, конечно, понимал, что следует делать. Собрать здесь всё компрометирующее (всё и всех!), бросить дымовушку – и под покровом клубов дыма быстро добраться до ближайшего убежища, благо оно тут есть. Это просто; но то, что просто для него, может выглядеть вовсе не так для троицы оборотней-иностранцев.

Оборотни больше не пытались его атаковать и даже молчаливо приняли помощь, когда надо было достать раненого из-под завала; значит, сейчас они уже не опасались вампира. Но одно дело – не опасаться, и совсем другое – довериться. Дополнительное неудобство создавало то, что вампир-охотник не понимал, о чем переговариваются иностранцы между собой, и не знал, есть ли у них собственный план.

Чертовски трудно быть убедительным, когда счет идёт на секунды, а обращаешься ты к недавним противникам. Но Алан решил попробовать.

– Неподалеку есть укрытие, – сказал он. – Прошу, пойдёмте. Наши цели сейчас совпадают. И мы не договорили.

Отредактировано Алан Форнайт (2021-11-24 23:45:11)

Похоже, вопрос оборотницы был риторическим – на самом деле она просто посылала Алана куда подальше. Вот только Алан идти подальше не собирался. Если бы речь шла только о сохранении секретности, он ещё мог бы предоставить оборотней их судьбе; ну, разве что понаблюдал бы издалека, чтобы зачистить следы, если понадобится. Но тут была замешана незнакомая охотница, а значит, уходить нельзя.

– Потому, что мне нужна эта девушка! – ответил Алан прямо и, пожалуй, резче, чем сам бы того хотел. – И я хочу обсудить это в безопасном месте! Но если вы не согласны – придётся обсуждать так!

Он настороженно следил за оборотницей, державшей сейчас девушку, готовый пресечь любые попытки свернуть шею, так сказать, предмету спора. Одновременно вампир-охотник прислушивался к приближающимся людям. Одна-две секунды у них пока есть. Потом можно бросить дымовушку, и это даст нелюдям ещё несколько секунд форы.

Что ж, если оборотница не видела причин отказываться от добычи, Алан готов был эти причины объяснить.

– Я хочу выкупить девушку, – сказал он быстро. – Заплатить могу много. И речь не о деньгах.

Но как бы ни старались и оборотни, и вампир действовать побыстрее, секунды бежали неумолимо. И портовый люд – тоже бежал. К месту происшествия. А как же иначе?

Алан вытащил дымовушку. Так в службе секретности называли аптечные банки, наполненные калиевой селитрой, сахаром и газом, который загорается на воздухе; стоило разбить или откупорить такую банку, как из неё начинал валить густой серый дым. Запах у него отвратительный, но на фоне прочих миазмов портового района вряд ли покажется чем-то особенным.

Банка, брошенная сильной рукой, врезалась в стену возле того прохода, откуда уже доносились голоса – не разбилась, только треснула, однако и этого оказалось достаточно. Дымовая завеса заставила людей приостановиться и надежно скрыла от них виновников происшествия.

Краем глаза глава службы секретности увидел, как оборотница подбирает с земли арбалет. Отлично, значит, ему тратить на это время не придется.

Вежливость диктовала предложить помощь даме, у которой заняты руки – держать человеческое тело да вдобавок оружие не очень удобно! – и избавить её от лишней ноши. Но Алан Форнайт не без оснований подозревал, что такой джентльменский порыв может быть понят полностью превратно. Приходилось быть невежливым.

Не бежали с той стороны потому, что там тянулась унылая вереница складов – однообразных строений без окон, зато с крепко запертыми дверями. Место, мало привлекательное для ночных гуляк.

– О возможностях, – ответил Алан на вопрос оборотницы. – Я в этом городе шестьсот лет, так что у меня есть полезные знакомства. А также – знание некоторых интересных мест Лондона. И связи, позволяющие достать вещи, которых не купишь в лавке. Полагаю, если не одно, так другое вам пригодится.

Все четверо двигались быстрым шагом, но все же – это был шаг, а не бег. Иначе нельзя, учитывая, что в группе были раненые; однако Алану это не нравилось. Гораздо удобнее и безопаснее, на его взгляд, было бы скрыться в четырёх стенах и там хотя бы первую помощь оказать пострадавшим. Для начала.

– Может, зайдём куда-нибудь? – спросил он, одновременно прислушиваясь, не грозит ли им за углом нечаянная встреча. – Если не хотите ко мне, можно взломать любой склад. Предлагаю исключительно для удобства разговора.

Отредактировано Алан Форнайт (2021-12-01 00:57:50)

– Смогу, – отозвался Алан, привычно нащупывая в кармане отмычки.

Ближайший склад пришлось пропустить: на дверях висел большой амбарный замок. Вскрыть такой замок было бы не очень сложно, но, увы, никак не получится закрыть его за собой, войдя на склад, – а пустые дужки на дверях могут привлечь внимание. Зато следующий склад, приземистое кирпичное здание с плоской крышей, являл миру большую обитую железом дверь с двумя замочными скважинами. То, что их две, усложняло задачу, но не намного. У главы службы секретности был большой опыт взлома – по долгу, так сказать, службы.

– Прошу, – сказал он вскоре, первым входя на склад.

Почти всё пространство – от пола до потолка – было заставлено ящиками. Пахло железом, деревом и дешевым мылом. Сесть здесь можно было разве что на те же ящики; прилечь – только на пол.

– У меня с собой ведьмовской заживляющий элексир, – продолжил вампир спокойно. – Но он предназначен для людей, и как подействует на оборотней, не знаю. Не проверял. Но если вы хотите, – он вытащил из кармана склянку с эликсиром, – можете взять.

Отредактировано Алан Форнайт (2021-12-01 22:21:19)

– Нанести на рану. Можно смазывать смоченной в эликсире тряпочкой, но можно и просто рукой: негативных эффектов зелье не оказывает, – объяснил Алан.

Упомянув про тряпочки, вампир вдруг подумал, что если ведьмовской эликсир не справится с раной до конца, то молодого оборотня нужно будет перевязать. И не иначе как разорванной на бинты одеждой, потому что больше нечем; а одетыми в их компании были только он и девушка-охотница. Ну, раз так – что поделать! Нельзя же допустить, чтобы оголяли девушку: для большинства англичанок это немыслимое унижение.

Он вытащил из карманов сюртука отмычки, нож, носовой платок, удостоверение журналиста и фейскую пыль. Как там сказала оборотница – что его запасливость поражает? Алан в тот момент даже не нашелся с ответом. Да и правда, что здесь можно сказать – что взял с собой эликсир потому, что шел поесть? заживляющий эликсир, м-да. Вампир пошёл пить кровь, взяв с собой исцеляющее людей снадобье. Да его идиотом сочтут – или, хуже того, обманщиком. А это уж никуда не годится: оборотни только-только начали избавляться от настороженности по отношению к нему.

Очистив карманы, Алан стянул сюртук и протянул его оборотнице. Она общалась с собратьями и не сразу перевела взгляд на вампира; и в эту секунду, разглядывая своих неожиданных спутников, глава службы секретности отметил явное портретное сходство между тремя оборотнями. Кровное родство, подумал он. Возможно, тот оборотень, что говорил меньше всех, отец, а остальные двое – его дети? Нет, похоже, тут не настолько большая разница в возрасте. Пожалуй, он бы поставил на то, что эта троица – братья и сестра.

– Возьмите, – сказал вампир-охотник, когда девушка обернулась к нему. – Может быть, пригодится на перевязку.

– Разумеется, – согласился Алан. И формально, и фактически девушка всё ещё оставалась добычей оборотней, и если вампир с ними сейчас не договорится, оборотни вправе её сожрать.

Именно поэтому Алан Форнайт молча наблюдал со стороны, как оборотень обыскивает охотницу, разувает и связывает её. Ведь со своей пленницей тот мог поступать как угодно! Правда, если бы действия оборотня нанесли девушке ощутимый вред, Алан бы не выдержал и вмешался – не потому, что получил бы на это право, а только лишь по свойству своего характера, – но, к счастью, не понадобилось.

– Предлагаю вернуться к вопросу о выкупе. Но сперва позвольте представиться. Алан Форнайт, вампир из свиты Его Величества Принца Лондона.

Оборотни назвали свои имена – но ничего больше. Ни откуда они родом, ни каков их статус в Лондонской Стае. Фамилии «Воронина» и «Белов» наводили на мысли о Восточной Европе; по внешнему виду и манере разговора трое оборотней были скорее аристократами, чем чьими-то слугами, – однако всего этого было недостаточно, чтобы понять, что им может быть нужно или хотя бы интересно. Сложно торговаться, не зная потребностей другой стороны! Но придётся.

Имя «Алан Форнайт», отметил про себя глава службы секретности, оборотней не насторожило и не испугало. Либо они не верят в то, что Форнайт – жестокий убийца их соплеменников, либо, что более вероятно, им пока про него никто не рассказал.

– Оказавшись в чужом городе, – начал Алан, – порой испытываешь затруднения, не зная, где достать нужные тебе вещи – или нужные сведения. Конечно, родичи могут с этим помочь и помогут. Но Лондон большой, и часто случается так, что оборотни не знают того, что знают вампиры, и ни те, ни другие не знают о том, что известно охотникам. У меня есть возможности помочь с поиском информации, – его взгляд скользнул по лежащему на полу плащу со снаряжением, – или же необычных вещей в среде вампиров и охотников. Я ответил на ваш вопрос?

Можно было бы, конечно, ограничиться упоминанием своих связей в сообществе вампиров. Но Алан опасался, что от вампиров этой троице может быть вообще ничего не нужно, поэтому предпочел сказать ещё и об охотниках. Так больше шансов, что собеседники заинтересуются.

Язык, на котором переговаривались оборотни, был Алану неизвестен, но выражение лиц господ Беловых недвусмысленно свидетельствовало о том, что оба несогласны с оборотом, который принимает разговор, и что Алан Форнайт как личность им решительно не нравится. Вампир-охотник принял это спокойно. Многие годы при дворе Его Величества помогают привыкнуть к чужой враждебности и хорошо учат сохранять невозмутимое выражение лица.

– Вполне возможно, мои связи окажутся полезными, – ответил он, обращаясь не только к госпоже Ворониной, но ко всем троим оборотням сразу. – Это зависит от ситуации. Если судьба вашего сородича оказалась связана с какой-то интригой, затрагивающей интересы важных особ, то причин признаваться, что его, например, убили, ни у кого нет. В таком случае придётся приложить серьёзные усилия, чтобы что-то о нём разузнать. Но если, скажем, смерть вашего собрата была случайной – если он оказался добычей на чужой охоте или жертвой пьяной драки, то у победителя нет причин скрывать свою победу от товарищей и приятелей. В среде вампиров убийство оборотней до недавнего времени не считалось преступлением. А среди охотников и тем более.

А ещё, подумал Алан, убийцами неизвестного оборотня могли оказаться «Дети Бааала». Тогда, к сожалению, его связи помочь не могут – тут он и сам пока знает ничтожно мало.

– Что-нибудь более конкретное я смогу сказать вам только после того, как узнаю подробности вашего дела, – закончил он.