Во взгляде Алана появилось едва сдерживаемое нетерпение. Это соответствовало роли: власть имущие, как правило, не любят долго ждать исполнения своей просьбы. И это соответствовало настроению самого мифотворца, потому что, чёрт возьми, у него было слишком мало времени. Призрачная тварь могла появиться в любую секунду! В любое мгновение гадаринец мог атаковать либо из мальчугана, либо из труженика скотобойни. Единственный способ обезопасить Анну от них, а их от неизбежной смерти – это как можно скорее убраться на другую улицу; но нет, краснорожему рыцарю дубинки непременно надо поторговаться, будто на базаре!

Рассудком вампир, конечно, понимал, что мужчина ведёт себя так не со зла, а единственно лишь потому, что не знает о грозящей опасности – ну а попытка взять за свои услуги побольше денег и притом сделать поменьше вообще считалась святым долгом каждого лондонца. Алан понимал это. Но одобрить не мог.

Разговор следовало кончать. Чем дольше они стоят у порога, тем сильнее рискуют.

– Мальчика надо проводить на Джонсон-стрит или к ближайшему полицейскому участку, если угодно, – сказал Алан и вынул из жилетного кармана несколько серебряных монет. – Я дам фунт стерлингов, а если завтра узнаю, что ребёнок благополучно вернулся домой, добавлю ещё. Впрочем, если моё предложение вам не интересно, давайте прощаться. – Он пожал плечами. –  Может быть, кто-то из ваших соседей захочет сделать доброе дело и заработать фунт?

Фунт стерлингов был средним недельным заработком рабочего; аристократ примерно столько же тратил в неделю на перчатки. Оплата достаточно соблазнительная, но не вызывающая подозрений.

Отредактировано Алан Форнайт (2019-03-28 00:45:33)

Алану понадобилось всё его самообладание, чтобы не рвануться вперёд и не оттолкнуть Анну, так ласково протянувшую руку к ребенку. Ведь говорил же он ведьме: гадарнцу, чтобы выпить её душу, нужен непосредственный физический контакт! Ведь предупреждал, что она в безопасности только тогда, когда к ней никто не прикасается и не подходит близко! А она? Она сама, по собственной воле гладит мальчишку по голове. 

Мифотворец сдержался, позволил Анне потрепать за волосы юного Майкла Холфорда и ни жестом, ни взглядом не дал понять, что считает поведение девушки неуместным. Отталкивать свою даму от малыша, будто от прокажённого, – это слишком грубо и совершенно не вяжется с образом филантропа, готового отдать фунт, чтобы помочь попавшему в беду ребёнку! Впрочем, Алан плюнул бы на конспирацию, если бы не был уверен, что в настоящий момент Майкл действительно тот, кем кажется; но благодаря кольцу, купленному у Келси, вампир-охотник  знал, что гадаринец в тело мальчика не вселялся.

Но чёрт возьми, вселиться-то он может в любую минуту!

О чём эта рыжеволосая ведьма думает?

Нет, Алан понимал, конечно: всё дело в том, что сочувствие мальчику заставило Анну забыть о собственных бедах. У девушки добрая душа, и это похвально. К тому же ведьма ещё очень молода, а мудрость приходит только с опытом; со временем Анна станет совершать более трезвые и обдуманные поступки.

Если только оно у неё будет, это время!

– Спасибо, мисс Роджерс! До свидания! – Майкл Холфорд смахнул с подбородка последние крошки от сендвича и посмотрел на девушку с искренней благодарностью. – Я больше не буду теряться в тумане! И я никогда не забуду вашей доброты, никогда!

Краснолицый работник скотобойни, вернувшийся на крыльцо уже в толстой куртке, напротив, совсем не смотрел на даму. Он вопросительно взглянул на джентльмена, и Алан, понимая этот немой призыв, высыпал в руку здоровяка три кроны и ещё две полукроны.

– Благодарствуйте, – громила спрятал деньги во внутренний карман. – Ну, пошли, что ли, малец. Шевели ногами. Раньше выйдем – раньше придём.

– До свидания, – Алан коротко кивнул обоим, и мужчине и мальчику, после чего крепко взял Анну за локоть. – Мы тоже спешим.

Ведьма и вампир вышли из переулка, и вскоре между ними и новыми знакомыми встала стена тумана. Мифотворец шёл быстро. Если гадаринец выслеживает их, пусть увяжется следом и забудет думать про мальчишку! А если он задумал пакость, пусть у него будет поменьше времени на подготовку!

– Анна, – как ни стремителен был шаг вампира, он не забывал поддерживать свою спутницу, чтобы она не споткнулась и не поскользнулась, – хочу напомнить, что вам нужно избегать чужих прикосновений. Всеми силами. До тех пор, пока вы не окажетесь в безопасности. Не забывайте об этом!

Что дальше? Алан тоже задумывался об этом, но не позволял себе загадывать слишком далеко. Первоочередной задачей было обеспечить безопасность Анны Роджерс – и ради спасения её жизни, и ради того, чтобы гадаринец не сумел окончательно освободиться от невидимых оков.

А потом – потом нужно будет побеседовать с леди Мортимер. Алан был не в восторге от перспективы лишний раз встречаться с Верховной ведьмой лондонского Ковена, но дело слишком серьёзное, тут не до личных пристрастий. Бесчестно было бы скрывать от Верховной, в какой опасности находится она из её ведьм; и неразумно пренебрегать помощью, которую леди Мортимер могла бы оказать. Разумеется, вампир-охотник не рассчитывал, что Верховная ведьма многое знает о бесе, который прекратил появляться в Лондоне задолго до её рождения – но в Ковене могли остаться записи той эпохи, важные свидетельства, артефакты.

«Если в Ковене ничего нет, надо будет потрясти охотников. И Орден, и Гильдию», – подумал Алан. – «А если не удастся раздобыть совсем ничего – что ж, тогда остаюсь я. Моя память. Тогда придётся просить опытного телепата, чтобы он почитал в моей памяти то, что относится к поимке гадаринца двухсотлетней давности, то, что Ян Тврдик тогда сделал и сказал».

При мысли о такой возможности мифотворец внутренне поёжился. Столь глубокое зондирование памяти наверняка пройдёт тяжело и больно – как для самого Алана, так и для телепата. Но чёрт побери! Что делать, если другого пути не будет?

Вслух же вампир сказал только:

– Когда доберёмся до места, устроим военный совет, – и голос его звучал уверенно и ободряюще.

Впереди в тумане замаячили фигуры людей. Несколько: может, трое, может, четверо. Идут медленно – видимо, опасаются сбиться с дороги? – перегородили почти всю улицу. Лучше обойти.

Алан потянул свою спутницу в узкий проулок. Узкий проход – это, конечно, плохо, теряется свобода маневра. Но, с другой стороны, противник тоже её теряет.

Отредактировано Алан Форнайт (2019-05-07 00:27:20)

Алан был уверен, что люди не успели как следует разглядеть их с Анной до того, как они скрылись в проулке. Чёрт побери, даже вампир, чьё зрение намного лучше человеческого, с трудом различал фигуры в этом тумане! Он также был уверен, что, спрятавшись, они ничем не выдали своего присутствия, но – но неожиданно услышал крик:

– Они там!

И понял, что драки не избежать.

Он успел отступить в переулок подальше и спрятать Анну к себе за спину; потом к нему подбежали противники, свистнула палка с одной стороны, сверкнул нож с другой, и мифотворец едва успел заслонить поднятой рукой голову, одновременно уворачиваясь от второго удара гибким движением натренированного тела.

Мужчины. Четверо. Нападать в узком проулке смогут только по двое. В обычном случае это было бы не опасно – Алан ушёл от очередного выпада и ударил противника ножом под ребро – тем более что эти парни явно не профессиональные бойцы. Но беспокоило то, что вампир-охотник не мог вычислить, в ком из них скрывается гадаринец и скрывается ли он вообще в ком-то из них, а не заходит сейчас сзади под видом бродячей кошки. 

А обернуться и осмотреться нельзя. Нападавшие не дают такой возможности.

– Следите за проулком! – бросил он ведьме через плечо, одновременно выбрасывая вперёд левый кулак – прямо в челюсть противнику. – Будьте осторожной!

Алана подвело то, что по привычке он старался не убивать нападавших на него людей – обезоружить, оглушить, ранить, но не убивать. В конце концов, разве вампиру сложно и без убийства расправиться с обычным человеком? А напавшие мужчины дрались как обычные люди, не лучше и не хуже.

Вот только один из них человеком не был.

И когда Алан уложил ещё двух противников и готовился разобраться с последним – один из лежащих, тот, кому достался нож под ребро, неожиданно поднялся и встал за спиной вампира. Для человека это было немыслимо, рана не позволила бы! Но гадаринцу раны были нипочём. Пока в человеческом теле теплилась хоть искра жизни, бес мог заставить это тело сделать что угодно.

Вампир-охотник едва успел обернуться. Гадаринец действовал слишком быстро даже для него – он навалился на Алана, прижимая его руки к телу, лишая возможности атаковать. Вырваться было не проще, чем порвать стальные оковы. Вампир ударил врага головой, повалился на землю, надеясь, что тот от неожиданности ослабит хватку хоть чуть-чуть; но гадаринец был слишком опытен. Он оплетал Алана теперь не только руками, но и ногами, как будто хотел спеленать.

С земли мифотворец увидел, как последний оставшийся на ногах человек проскальзывает мимо них – и кидается на Анну.

Что он собирается делать? Убить? Или похитить, утащить куда-нибудь подальше от защитника-вампира? Алан не знал. И помочь ведьме сейчас ничем не мог.

Надо было вырваться из рук гадаринца любой ценой! Мифотворец использовал свой козырь, свою уникальную способность: он превратился. Бес не ожидал, что вместо человека в его руках вдруг окажется большой пёс, и на мгновение упустил инициативу. Алан тут же воспользовался этим.

Дотянуться до горла. Стиснуть челюсти. Перекусить.

Где-то далеко-далеко, на самом краю сознания, мелькнула мысль, что секретность пока не нарушена. Полицейские найдут труп с ножевым ранением и следами собачьих зубов; они не увидят в причине смерти ничего мистического.

Когда Алан превратился, одежда с него слетела, но кольцо, позволяющее видеть бестелесные сущности, кое-как удержалось на собачьей лапе, – немного мешало, но в схватке на это никто не обращает внимания, – и потому вампир успел заметить, как от его противника отделилось белёсое облачко. Оно тут же приняло форму человеческого тела и стремительно нырнуло к выходу из проулка, туда, где лежали тяжелораненые, но ещё живые люди.

Мифотворец прыгнул следом, уже в полёте превращаясь снова, опять становясь самим собой, но без следа ранений. Они достигли лежащего одновременно, и в ту секунду, когда гадаринец захватил тело человека, вампир ударил его по голове с силой кузнечного молота. Череп проломился. Бес попробовал всё же перейти в атаку, но следующим ударом Алан перебил под черепом позвоночник, и человек умер; не останавливаясь, вампир-охотник тут же метнулся к последнему оставшемуся в живых нападавшему, стремясь отправить его к праотцам прежде, чем до него доберётся бес.

Он успел. Но, возможно, успел только потому, что гадаринец не стал захватывать новое тело. Вместо этого адская тварь зависла в воздухе, и казалось, что она пристально рассматривает Алана. Изучает. Зачисляет в личные враги.

«Возможно ли, что гадаринец меня помнит – после стольких лет? Хотя кто знает, насколько хорошая память у этих созданий и как они ощущают время, находясь в заточении? Но если он меня вспомнил, это плохо. Это значит, что ко многим приёмам из моего арсенала он теперь будет готов».

Бес исчез. Вот только что был здесь, потом лёгкий промельк, и его нет. Алан не сомневался, что он ещё вернётся: но пока очередной раунд остался за ними с Анной.

Вампир-охотник посмотрел на девушку. Она стояла, прислонившись к стене, а у неё ног растянулся мёртвый бандит. Лицо у девушки было бледным, и Алану показалось, что она вот-вот потеряет сознание.

Он тут же оказался рядом, поддержал, не давая сползти по стене, обнял.

– Ну-ну, что вы, – мягко сказал Алан. – У вас же пятая ступень! Вам ли падать в обморок при виде голого мужчины?

Алан держал девушку – мягко, ласково, как ребёнка, – гладил по голове, шептал что-то успокаивающее, но при этом не переставал бдительно следить за проулком. Даже если не учитывать гадаринца, опасность могла исходить от любого прохожего, решившего срезать путь этой дорогой. Несколько трупов и стоящий среди них голый мужик наверняка привлекут к себе внимание. А внимание подобного рода было сейчас для них с Анной совершенно, то есть полностью лишним.

Вампир дождался, когда всхлипывания ведьмы станут чуть потише, осторожно взял её за подбородок и заставил поднять лицо. Носик у девушки порозовел, на ресницах трогательно дрожали слёзы. Тем не менее Алан надеялся, что она сумеет расслышать и осознать его слова.

– Анна, вы молодец, всё сделали правильно. Но мы всё еще не в безопасности. Соберитесь с силами, нам надо спешить.

Милая девочка Анна, сама того не зная, повторила вопрос, который долго повторялся среди вампиров в качестве особенно удачной шутки. Алан словно наяву услышал голос прежнего ещё Принца Лондона: «Вампир, охотник, да ещё и оборотень! А ведьмаком-то, ведьмаком когда станешь в придачу?» И смех вампиров-придворных; искренний или угодливый, не разобрать, но неизменно – смех.

Конечно, всё это было давно. Сейчас Алан Форнайт достиг возраста древнего вампира, он глава службы секретности, а нынешний государь к нему благоволит. Мало кто из вампиров осмеливается над ним смеяться, а кто осмеливается, у тех шутки более изощрённые. От пережитого унижения оставались лишь воспоминания, и они уже не тревожили. Почти.

– Не оборотень, – мягко поправил Алан ведьму. – Полиморф. Вы ведь знаете, что у каждого вампира есть свой Дар? Ну вот, у меня – такой.

Он наклонился, пошевелил тело, лежащее у ног Анны. «Перебита артерия», – мелькнуло в голове; вампир подобрал нож и вытер его об одежду покойника.

– Хороший был удар, точный, – сказал Алан, возвращая нож девушке. – Сделал бы честь любому бойцу. Не теряйте нож, Анна: чует моё сердце, он ещё пригодится. А теперь – вы правы – мне надо найти одежду.

Но сперва охотник поднял и вытер собственный нож.

Сюртук Алана порвался, когда тот превращался в собаку, да и от жилета с рубашкой мало что осталось. Брюкам повезло несколько больше: их, пожалуй, ещё можно было надеть. Подумав мгновение, вампир забрал куртку у одного из своих покойных противников и натянул её на голое тело. Чтобы скрыть отсутствие белья, куртку пришлось застегнуть до самого горла, а сверху замотаться шейным платком.

Облачившись, Алана собрал всё, что осталось от его одежды, и свернул в узел. Это следовало выбросить в мусорную кучу, но не здесь, а хотя бы через две-три улицы. Изорванный костюм джентльмена не должны связать с дракой, после которой осталось четыре трупа.

– Вы готовы, Анна? – позвал вампир-охотник, смягчая обращение на «вы» тёплой интонацией. – Тогда идём.

– Конечно же, мне важно это знать, – кивнул Алан. – Нужно точно знать границы наших с вами возможностей; заблуждаться насчёт них – верный путь к поражению. А вы молодец, Анна, что не поддались искушению погреться в лучах славы и сказали мне всё как есть.

Честно говоря, сделав это признание, девушка выросла в глазах древнего вампира больше, чем если бы действительно оказалась отменным бойцом.

Он снова взял её под руку. В таком тумане, да ещё и в темноте, девушке легко было оступиться – даже если бы под ногами не валялись отбросы.

Кстати об отбросах. На пути им как раз встретилась мусорная куча, склизкая, зловонная. Алан с размаху бросил в неё свою свернутую одежду; сила удара была такова, что узел погрузился в гнилье и ошметки более чем наполовину. Теперь порванную одежду мог обнаружить разве что тот, кто не брезговал рыться в таких кучах в поисках поживы, и мифотворец не без оснований полагал, что такой человек, найдя её, не станет заявлять в полицию.

Он по-прежнему бдительно следил за любым звуком или движением на улицах, по которым они шли. Это было привычно. Знакомо. Но Анне, вдруг подумал Алан, должно быть тяжело находиться в постоянном напряжении. Надо как-то успокоить её, дать возможность немного отвлечься, подумать о чём то ещё, кроме грозящей опасности.

– Скажите, а как вы стали ведьмой? Если это не секрет, конечно.

– Значит, Красная шапочка, – улыбнулся Алан. – Или, может быть, Дюймовочка, которая появилась у бедной женщины, не имевшей детей. А может, Золушка, к которой неожиданно приехала фея-крёстная и увезла в волшебный дворец. Вы будто сошли со страниц сказок, Анна.

Вампир не стал говорить, что его спутнице подошла бы также роль жены Синей бороды – роль любопытной женщины, открывшей запретную дверцу и чуть было не поплатившейся за это жизнью. Это сейчас было бы совсем не к месту.

Тем временем они уже приближались к фешенебельным кварталам. Ещё буквально две-три улицы – и появится резиденция лондонского Ковена.

Если, конечно, Алан с Анной дойдут.

Если им позволят дойти.

– Обратите внимание, – Алан говорил спокойно, как о чём-то само собой разумеющемся, – сейчас мы выйдем на широкую улицу. Её надо пересечь, другого пути нет. Улица будет освещена лучше, чем здешние закоулки – и это плюс. Но на такой улице будет больше прохожих – и это минус. Будьте готовы уворачиваться.

Им нужно было пройти не более пятидесяти ярдов, и если бы можно было сделать это бегом, Алан с Анной преодолели бы это расстояние за минуту – а если б Алан мог не скрывать свои способности вампира, то счёт и вовсе пошёл бы на секунды. Однако ни то, ни другое было невозможно. Приходилось идти, лавируя между прохожими, то замедляясь, то снова ускоряя шаг, лишь бы исключить возможность столкновения; приходилось пропускать кэбы.

Неподалёку была станция подземки – пассажиры выходили со станции, увеличивая число тех, в кого мог вселиться гадаринец. Неподалёку также была редакция газеты «Дейли ньюс», где Алана знали как независимого журналиста – но чем это сейчас могло помочь? Ещё в двух шагах отсюда была чайная лавка, принадлежащая мисс Роуз – вот там вампир охотно попросил бы помощи, но, увы, в столь поздний час лавка наверняка была закрыта, а сама мисс Роуз давно уехала домой.

Свет фонарей в тумане казался тусклым, будто призрачным. Кэбы двигались неспешно. Люди, напротив, шли быстро – всем хотелось как можно скорее покинуть улицы и попасть в тепло и уют. Хорошо одетые дамы и господа, защищаясь от смога, прикрывали рты носовыми платками.

Алан с Анной были примерно на середине улицы, когда им навстречу из толпы резко вынырнула мужская фигура. Вампир подался в сторону, чтобы не оказаться у незнакомца на пути, и чуть не пропустил момент, когда мужчина достал револьвер.

Проклятье! Ну когда гадаринец успел узнать об огнестрельном оружии?

Дальнейшее происходило очень быстро.

Вампир-охотник развернулся к девушке, хватая её в охапку, – выстрел – сместился так, чтобы спиной и плечом защищать Анну от пуль, – выстрел, снова выстрел, – метнулся за ближайшую карету – выстрел – и тут заметил, что, как бы он ни был скор, всё-таки не успел.

Анна была ранена.

Проклятье!

– Молчи, – быстро прошептал Алан в ответ. – Ни слова!

При таких ранах, как у Анны, даже сильный вдох приближал гибель; разговор – тем более. А она ещё и творила заклинания!

Безумная девочка. «Отвод глаз», конечно, заклятье полезное: даже если самого демона не обманет, от его сообщников из числа людей могло бы спрятать. Могло бы – но не спрячет, ведь нельзя стать полностью невидимым, когда держишь на руках более чем видимую девушку; но выпускать из рук Анну вампир не собирался. Ни за что!

Слишком рискованно, слишком опасно. Успеет ли Алан донести ведьму до Ковена живой, с такой-то раной? В обычном случае успел бы, но под обстрелом?

Вряд ли.

Алан принял решение ещё до того, как осознал его. Ноги сами понесли его вдоль улицы к знакомой двери, над которой между деревянными фигурками дамы в кринолине и китайца стояла неброская надпись: «Роуз и Ко. Чай, душистые травы, кофе, какао».

Новый выстрел, и пуля вошла Алану в спину. Да и чёрт с ней! Хорошо, что противник попал в него, а не в ведьму.

Дверь была закрыта – и наверняка не только при помощи замка, но и при помощи различных заклинаний, уберегающих от взломщиков, от нежеланных посетителей, от привидений и так далее. Алан очень надеялся, что этой защиты хватит, чтобы задержать гадаринца. А ещё он надеялся, что мисс Роуз внесла его в список тех, кого охранные заклинания пропустят беспрепятственно.

Он с разбегу ударил в дверь плечом. Замок не выдержал, и вампир с ведьмой ввалились в лавку. Алан тут же бережно опустил девушку на пол, повернулся и подскочил обратно к дверному проему – в проеме держать оборону удобнее – и тут же увидел, как человек с револьвером пробежал мимо. На бегу тот оглядывался, будто пытаясь сообразить, куда же делись вампир и его спутница.

Алан даже вздрогнул от облегчения. Защита мисс Роуз работала!

Мифотворец вернул выбитую дверь на прежнее место, прислонив её к дверному косяку, и вернулся к Анне.

Отредактировано Алан Форнайт (2020-05-01 00:03:29)

– Нет, – убеждённо сказал Алан. – Безопасно. Хозяйка – мой друг.

После того, как охранные заклинания лавки его пропустили, вампир был уверен, что и прочая магия здесь не причинит ему вреда. Франциска Роуз позаботилась об этом. Алан мог вскрывать шкафы, брать любые вещи, даже самые ценные – ему было позволено всё.

Когда-нибудь – когда Алан снова увидит мисс Роуз – он скажет ей, как высоко он ценит её доверие, как счастлив быть её другом. А та, сохраняя безукоризненное спокойствие, заметит: «Раз уж я неоднократно доверяла вам свою жизнь, не вижу смысла беспокоиться о деньгах и амулетах».

Сейчас доброта мисс Роуз могла спасти жизнь Анне Роджерс. Алан знал, в каком шкафчике хранятся зелья, заживляющие раны – ведь он часто покупал их здесь. Достать отмычки и вскрыть шкафчик было делом одной минуты.

Взяв зелье, вампир вернулся к своей спутнице.

– Не говори ничего, – попросил он. – Береги силы. Сейчас мы тебя залечим – тогда и поговоришь.

Он осмотрел рану. Чёрт, скверно: пуля не вышла наружу, значит, вероятнее всего, уперлась в изнутри в ребро, наверняка это ребро раскрошив и переломав. Давать эликсир сейчас не имеет смысла, сперва надо извлечь из тела пулю. Это может оказаться опасным – но иного пути нет.

Мифотворец снова встал и зашарил по ящикам под прилавком. Нашёл стопку льняных салфеток, пинцет, ножницы. У Алана был опыт извлечения пуль, но обычно он вытаскивал их из собратьев-вампиров, которые не чувствуют боли; как пойдёт дело с юной девушкой, он не знал. Оставалось надеяться на то, что у Анны молодой и сильный организм, а способности вампира позволят провести операцию ловко и быстро.

Он снова опустился на колени перед ведьмой.

– Я вытащу пулю, – сказал он с уверенностью, которая должна была успокоить Анну, – а потом сразу дам тебе заживляющее зелье. Будет больно, но ненадолго, а потом сразу же всё станет хорошо.

Он разрезал на девушке платье, корсет и нижнюю рубашку, обнажив грудь и рану под ней – дыру с рваными краями, сочащуюся кровью. Кровь, конечно, помешает искать пулю; Алан слышал о том, что человеческие врачи как-то откачивают кровь, но сам он понятия не имел, как это делается. Он просто наклонился и выпил её.

И тут же – навалился на Анну, коленом прижимая ей бедра к полу, плечом и левой рукой фиксируя ей верхнюю часть туловища, а правой ощупывая рану. Девушка закричала – боль, наверно, была адская. – задергалась, но Алан уже нащупал пулю, ввёл в тело пинцет и вытащил проклятый кусок металла. Кровь лилась не переставая. Алан бросил пинцет, открыл ведьмовской эликсир и почти насильно влил своей пациентке в рот.

Крик перешёл в протяжный стон, а затем сменился судорожными всхлипываниями. Вампир-охотник перестал прижимать девушку к полу, наоборот, чуть приподнял и притянул к себе, обнимая и баюкая, как маленькую.

Отредактировано Алан Форнайт (2020-07-14 00:19:09)

Алан смотрел ведьме в лицо и старался ни в коем случае не опускать взгляд ниже её подбородка. Одежда, которую вампир вынужден был разрезать перед извлечением пули, теперь свисала какими-то окровавленными фестонами и не скрывала, а почти что выставляла напоказ девичью грудь с нежными сосками. И хотя Алан Форнайт был знаком с Анной Рождерс всего несколько часов, он уже понимал, что когда девушка осознает свою наготу, она очень смутится.

Будто подслушав его мысли, Анна залилась краской.

Алан отвернулся в сторону прилавка.

–  Не надо пока стоять, посиди. У нас есть ещё пара минут, – сказал он, мягко направляя девушку к стулу для посетителей. – Побереги силы.

Вампир-охотник снова подошёл к шкафчику с зельями. Увы, те, что он мог опознать, ничем сейчас не помогли бы – а брать незнакомые не имело смысла. Алан открыл соседний шкафчик, в котором лежали рабочие инструменты мисс Роуз: запасные перчатки, мерные стаканчики, ступка с пестиком и прочее; оттуда он вытащил хлопковую блузу, которую ведьма надевала во время работы, и не глядя перебросил её Анне. В нижнем отделении шкафчика лежали запасные ключи от лавки. Их вампир тоже забрал.

– До Ковена не так уж далеко, – сказал он спокойным деловым тоном. – Можно преодолеть оставшееся расстояние одним рывком. Насколько я знаю здешние улицы, есть возможность пробежать этот путь по крышам; для вампира это гораздо быстрее, чем понизу, а тебя я возьму на руки. Так что, если нам повезёт, гадаринец к нам просто-напросто не успеет.

Если, конечно, бес не подготовил засаду. Об этой возможности Алан сознательно умолчал, чтобы не пугать девушку.

– Но перед пробегом по крышам хорошо бы наложить на нас обоих «Отвод глаз». Ты справишься?