Было всего две возможности проверить подлинность письма. Первая – организовать это официально. Потребовать, чтобы в интересах истины предсмертная записка мисс Уайт была изучена экспертами, которых признают компетентными как вампиры, так и оборотни. При удаче (то есть, если выяснится, что письмо – фальшивка), одного этого будет достаточно, чтобы оборотни не решились затем предъявлять главе службы секретности обвинение в прелюбодеянии. Однако, если вдруг эксперты придут к выводу, что письмо действительно написала мисс Уайт, Алан Форнайт окажется в крайне неудобном положении.

Поэтому предпочтительнее была вторая возможность: проверить письмо незаметно, так, чтобы проверка не стала достоянием широкой общественности. И идея, возникшая у Кевина, казалась безумной лишь на первый взгляд – на самом деле после некоторой доработки она вполне могла стать надежным планом.

Что скрывать, Алану не очень нравилась мысль, что ирландец полезет в чужой дом. С куда большим удовольствием он похитил бы письмо сам, используя способности полиморфа. Но, чёрт побери, Алан не умел подделывать чужой почерк, а Кевин умел. И, кроме того, если молодого вампира застанут в доме мистера Фаулера, это можно объяснить недоразумением, шуткой, совершенной из бравады глупостью, ещё чем-нибудь в том же роде. А вот если на взломе будет пойман древний вампир, один из приближенных Его Величества – дело приобретёт совсем иную окраску.

Называя вещи своими именами: если попадётся Кевин – Алан Форнайт сможет его вытащить. А вот если попадётся Алан, его смогут выручить разве что первый советник Принца вампиров или же сам государь лично.

Однако вся эта эскапада будет возможна только при содействии Моники Надь. От неё слишком многое зависело: начиная от того, что именно она предоставит образец почерка, и заканчивая тем, что оборотнице никто не мешает под предлогом похищения письма заманить Кевина в ловушку.

Конечно, на первый взгляд мисс Надь не было в этом никакой выгоды. Да и на второй взгляд, пожалуй, тоже. Но Алан не исключал, что он может чего-то не видеть, что-то упустить. И пренебрегать опасностью – если речь шла об опасности для Кевина – не мог и не хотел.

– Я думаю, – сказал он медленно, – я думаю, что в идее взять письмо, проверить его и вернуть есть, бесспорно, разумное зерно. И помощь мисс Надь будет для нас просто бесценной. Однако, сударыня, перед этой операцией я попрошу вас повторить все сведения, которыми вы сейчас поделились, телепату, который проверит, правду ли вы говорите. Я надеюсь, вы всё поймёте правильно и не воспримете это как оскорбление для себя.

Знакомый вампир-телепат, который мог бы проверить на ложь и гарантированно не узнать больше, чем нужно, у Алана был. Точнее, не вампир, а вампирша – Кэтрин МакМаллен. Она, конечно, не откажется помочь ему по старой дружбе.

Отредактировано Алан Форнайт (2021-02-09 22:58:01)

Алан Форнайт очень спокойным взглядом посмотрел на это чудо в шляпке, которое желало лично участвовать в краже со взломом – и спокойно сказал:

– Полагаю, это хорошая идея, мисс Надь.

Если Кэтрин подтвердит, что их новая знакомая достойна доверия, то её участие в операции станет дополнительной гарантией безопасности для Кевина. Одно дело, если в дом уважаемого в Стае оборотня лезет молодой вампир – и совсем другое, если молодой вампир безобразничает на пару с симпатичной оборотницей.

Опасений же насчёт того, что девушка глупым поступком или неуместной паникой провалит всё дело, у Алана не было. Особа, которая не побоялась в одиночку прийти на квартиру к тому, кого все её соплеменники считали жестоким убийцей, вряд ли могла поддаться панике. А то, что мисс Надь сумела раздобыть информацию о средневековом бестиарии и нашла способ посмотреть его с согласия владельца, заставляло признать, что умом и ловкостью девушка тоже не обделена.

Алан посмотрел на Кевина, потом на мисс Надь – и понял, что разговор пора заканчивать. Молодой вампир и оборотница выглядели настолько увлеченными общей идеей, что могли начать разрабатывать план по вторжению в дом мистера Фаулера прямо сейчас; но Алан Форнайт, имевший дело с политикой не одну сотню лет, полагал, что это преждевременно. Сперва мисс Надь должна подтвердить свою лояльность.

– В таком случае, предлагаю следующий порядок действий, – произнёс древний вампир. – Мисс Надь оставит нам адрес, на который можно ей писать, и в течение ближайших дней мы по переписке договоримся о следующей встрече. К тому времени мы подготовим несколько образцов чернил и бумаги, а мисс Надь попросит свою подругу дать образец почерка покойной мисс Уайт. На следующей встрече будет присутствовать телепат, и после проверки, если её результат всех удовлетворит, мы обсудим дальнейшие шаги.

Чай уже остыл, однако Алан не стал предлагать подогреть чайник снова. У него не было причин дурно относиться к мисс Надь, но тем не менее он полагал, что длить встречу с ней сверх необходимого не следует. Осторожность прежде всего.

Впрочем, излишняя холодность сейчас тоже была неуместна, поэтому вампир-охотник добавил:

– И, мисс Надь, когда мы проверим, является письмо мисс Уайт подделкой, я дам вам посмотреть и скопировать средневековый бестиарий. Вне зависимости от того, что покажет проверка – то есть, как бы не повернулось дело, ваши интересы не пострадают.

Он посмотрел на девушку спокойным и серьёзным взглядом, слегка наклонив голову:

– Может быть, у вас остались какие-то вопросы?

Что и говорить, неожиданный вопрос.

В квартире Алана то и дело появлялись какие-нибудь технические новинки и диковины. Гости, далекие от мира техники, обычно взирали на них с удивлением, а потом тактично отводили глаза и воздерживались от вопросов. Лишь немногие обитатели Сумрачного Лондона – в том числе Кевин – обнаруживали интерес и могли оценить очередное человеческое изобретение так, как оно того заслуживало.

Мисс Надь, судя по её поведению, была далека от мира науки и техники – но тем не менее не постеснялась прямо спросить о «механизме», не побоялась показаться некомпетентной и, хуже того, навязчивой. Спросила с непосредственностью, которой обычно ждёшь от ребенка, но никак не от взрослой девушки.

Она действительно настолько прямодушна или же это маска, роль, игра в наивную девочку, как у проститутки, которая прикидывается неискушенной, чтобы расположить к себе клиента? Алан признался себе, что, несмотря на длинный разговор, он всё же не смог разобраться в характере оборотницы.

Тем не менее ответил вампир сразу же, без запинки:

– Это газовый двигатель внутреннего сгорания, так называемый двигатель Ленуара. И в сущности, он мне не нужен. Буду рад подарить его вам, если двигатель заинтересовал вас.

Древнему вампиру было интересно проверить реакцию девушки, но, кроме того, ему действительно был больше не нужен двигатель Ленуара. Алан уже собрал его и разобрал несколько раз, уяснил себе принцип действия и готов был перепродать газовый двигатель какой-нибудь транспортной фирме – или просто убрать в сарай на заднем дворе, где он будет пылиться вместе с другими изобретениями.

Однако, сделав такое предложение, древний вампир почувствовал вдруг укол совести. Он готов был отдать пусть ненужную, но всё-таки дорогую вещь какой-то малознакомой оборотнице – а Кевин, Кевин разве не заслужил, чтобы ему подарили фотоаппарат, который  Алану точно так же не нужен?

Обязательно отдам ему фотографический аппарат, решил Алан. Под первым же благовидным предлогом. Или даже вовсе без предлога. Но отдам непременно.