[indent] Мисс Хейзл смутилась.
[indent] – Да… я не захожу… с позавчерашнего дня не заходила. Но сегодня я услышала оттуда какой-то шум и пошла посмотреть, что происходит. Возле двери в кабинет отца я столкнулась с Хильдой, нашей горничной. Она тоже услышала шум. Мы вошли вместе и увидели, что все принадлежности для курения валяются на полу, и сигары рассыпаны. Хильда стала всё поднимать, и тут мы обнаружили, что не хватает чаши. А поднос, держатель для спичек и пепельница на месте. Хильда осмотрела всё (вы знаете, она очень хорошая горничная), но чаши для сигар нигде не было. Вот почему я и считаю, что это действия призрака! Или уж во всяком случае каких-то мистических сил!
[indent] Она отвела с лица выбившийся из причёски локон.
[indent] – Что же касается того вечера, когда умер наш бедный отец, я могу рассказать немногое. В тот день после обеда я сидела у себя и читала.  Когда пришло время ложиться спать, я вышла на лестничную площадку, сказала Хильде (а она в тот момент чистила перила), что она скоро мне понадобится, и пошла к отцу, чтобы поцеловать его перед сном – так у нас было заведено. Я постучалась и вошла. Отец сидел, свесившись с кресла, перегнувшись через подлокотник… я сперва подумала, что он просто наклонился, чтобы подобрать с пола упавшую вещь, и сейчас снова сядет прямо… я подошла ближе… и тут увидела кровь… я испугалась, что отец ранен, закричала… прибежала Хильда, она подняла отцу голову и воскликнула «Бедный хозяин! Он умер!»… когда я услышала её слова, у меня в глазах потемнело, и я больше ничего не помню. Потом я лежала у себя в комнате на кровати, и доктор Фог сказал, что у меня был обморок, но моё состояние не внушает опасений.
[indent] – Я вбежал в комнату сразу после горничной, – добавил Томас Хейзл.  – Как раз успел поймать Лиззи, чтобы она не упала. Я закричал Хильде, чтобы она мне помогла, но она только причитала. Потом появилась экономка, она не потеряла присутствия духа. По её совету я перенёс Лиззи в спальню. А потом я побежал за врачом… Но вы хотели осмотреть кабинет? Пойдёмте.

[indent] Мисс Хейзл выставила перед собой руку, будто протестуя.
[indent] – Вам не следует извиняться за то, что вы… расспрашиваете. Я же понимаю, что это необходимо – ради Тома и ради памяти нашего покойного отца. Я расскажу всё, что вспомню. Отец сидел, перегнувшись через левый подлокотник… значит, если бы он сидел прямо, он оказался бы лицом к стене, а не окну и не к двери. Потому что кресло стояло перед письменным столом, а он у глухой стены. Но вы сейчас увидите кабинет отца и сами поймёте…
[indent] Она взяла лампу и пошла вперёд. Мужчины следовали за ней.
[indent] – Наш отец, – сказала девушка уже в коридоре, – был, как мне кажется, добрым… но строгим. Мне кажется… как бы вам сказать… он не видел нас с детства и совсем не знал, как вести себя с нами… ему, наверно, казалось, что отцу следует быть строгим. Воспитывать нас. Подавать моральный пример. Из-за этого он часто придирался к пустякам или что-то запрещал без необходимости. Но когда он видел, что я веду себя хорошо, когда он не мог ни к чему придраться, он был очень ласковым. Он рассказывал мне про Индию и про жизнь на корабле. Мы играли в триктрак. Я любила отца…
[indent] – В сущности, Лиззи права, – заметил Томас Хейзл. – Отец действительно всё время нас воспитывал, и я считал, что это глупо: я же совершеннолетний! И, вы знаете, он разговаривал всё время со мной так, будто прописи цитировал. Меня это возмущало.
[indent] – Он мог разговаривать не только так, – мягко заметила Элизабет.
[indent] – Да, с тобой он разговаривал не только так, а со мной – в основном так. Мы не могли найти общего языка. Безусловно, со временем  мы с отцом научились бы понимать друг друга, но… этого времени у нас уже не будет… – голос молодого человека дрогнул, и он быстро добавил. – Получается, что, если он всё время разыгрывал перед нами роль правильного и праведного отца семейства, то, по сути, мы его совсем и не знали.
[indent] – Но он был смелый и добрый! – воскликнула девушка.
[indent] – Да, конечно, смелый… и добрый – по-своему… Но мы уже пришли, сэр Ричард. Вот и кабинет.
[indent] Кабинет покойного полковника был обставлен простой мебелью тёмного дерева. Узкие, но высокие книжные шкафы, большой стол, бюро, пара кресел. Рядом с тем креслом, что стояло у стола, на ковре расплылось уже засохшее тёмное пятно.

[indent] В шкафу, который находился справа от письменного стола, были сочинения английских классиков: Шекспир, Филдинг, Босуэл, Хэзлитт и так далее; стоял также оксфордский словарь. На корешках книг и на полках не было ни пылинки, поэтому нельзя было сказать, как часто этими книгами пользовались. Очевидным было только то, что горничная Хейзлов знает своё дело.
[indent] – Хильда? – как раз о на вопрос горничной и ответил Томас Хейзл. – Нет, что вы. Прислуга никогда не прибирала комнаты в присутствии хозяев. С этим у отца было строго: весь домашний быт должен был совершаться будто сам собой, джентльмен ничего не должен об этом знать. И миссис Прингли именно так и инструктировала и горничную, и лакея.
[indent] – При отце в этот  шкаф заглядывала только я, – сказала Элизабет Хейзл. – Я брала почитать книги. Хотя… Том, может быть, ты тоже брал что-нибудь почитать?
[indent] – Я? – удивился её брат. – Нет. То есть, не думаю, что отец стал бы возражать, если бы взял с полки Филдинга, но мне это просто не интересно. Я читаю «Таймс» и «Морнинг Пост».
[indent] – А вы ещё спрашивали, есть ли отца враги… – нова подала голос мисс Хейзл. – Но я не знаю. Он никогда не говорил о своих знакомствах. И в дом никого не приглашал. Он встречался с друзьями только в клубе… так он говорил.
[indent] – Но он упоминал лорда Уэлша, – напомнил Томас Хейзл.
[indent] – О… кажется, да. Но всё равно, лорд Уэлш не приходил к нам в дом.
[indent] Казалось, Элизабет Хейзл  чувствует себя в кабинете неуютно. Лампа в её руке слегка дрожала.
[indent] – Что же касается характера ранения, – заметил Томас Хейзл, – то, да, пуля вошла в висок. Но, как я уже говорил, тело отца лежит внизу в гостиной. Вы можете посмотреть на него.

[indent] В кабинете полковника не замечалось никакого беспорядка. Да и грязно было лишь настолько, насколько это естественно для комнаты, где недавно толпились и производили обыск несколько представителей правопорядка.
[indent] Единственное, что можно было обнаружить, заглянув под шкафы и кресла – закатившуюся к самой стене коричневую сигару с золотым ободком. Точно такие же сигары были сложены горкой на серебряном подносе, который стоял на столе.
[indent] – Вот здесь, – показала Элизабет Хейзл на поднос. – Вот здесь стояла чаша для сигар. Это был комплект: поднос, чаша, устройство для обрезания сигар, держатель для спичек и пепельница. Видите, всё остальное на месте. Мы с Хильдой подобрали это с пола. А чаши нет. 
[indent] Набор принадлежностей для курения был сделан с благородным изяществом и украсил бы собой кабинет любого джентльмена. Стоил он, судя по всему, недёшево.
[indent] – А когда, действительно, последний раз убирались в кабинете? – спросил Томас Хейзл. – Совершенно точно, что ещё до смерти отца, потому что после той ночи я велел прислуге ничего тут не трогать. Но когда именно? Я не знаю.
[indent] – И я не знаю, – несколько растерянно отозвалась его сестра. – Наверное, миссис Прингли знает.

[indent] Мисс Хейзл серьёзно смотрела, как сэр Ричард Коплстон приникает к полу и достаёт из-под шкафа сигару. Смысла его поступков она не понимала, но считала, что какие-либо вопросы будут неуместными. В конце концов, это же частный сыщик! Ему виднее, что надо делать.
[indent] Смысла вопросов сэра Ричарда она тоже не понимала, но послушно ответила:
[indent] – Неделю назад я брала томик стихов Уильяма Купера. Сейчас он лежит у меня в спальне… Если хотите, я могу его принести.  А раньше он стоял вот здесь.
[indent] Место, на которое указала девушка, ничем не отличалось от любого другого места на той же полке, а сама полка не отличалась от соседних.
[indent] – Я могу проводить вас к отцу, – предложил тем временем Томас Хейзл. – А потом попрошу всех слуг по очереди зайти… куда бы? Не в гостиную же, и не в отцовский кабинет… Можно опять в будуар сестры, а можно – я тут подумал – можно занять мою комнату. Что вам будет удобнее, сэр Ричард?

[indent] Спальня полковника была обставлена по-военному скудно. Кровать,  умывальник, оружейный шкаф, похожий на сейф, сундук для белья. В стены вбиты крючки, на которых висит одежда. Единственное яркое пятно во всей комнате – лежащая на полу тигриная шкура.
[indent] Когда сэр Ричард приоткрыл дверь, у окна стоял мужчина в домашней куртке.  Он был не молод, но и не стар, – пожалуй, средних лет. Загорелое лицо чисто выбрито, волос едва-едва коснулась седина. Он обернулся…
[indent] … а в следующее мгновение  исчез, будто его не было.
[indent] Ни молодой Хейзл, ни его сестра не последовали за сыщиком в спальню, поэтому не могли ничего видеть.
[indent] – Да, разумеется, сэр, – сказал за спиной частного детектива Томас Хейзл. – Вы можете осмотреть хоть весь дом!

[indent] Брат и сестра переглянулись.
[indent] – Похоже на отца, – сказала мисс Хейзл неуверенно. – Отец был очень загорелым, и волосы…
[indent] – Да, похоже, – поддержал сестру Томас Хейзл. – Вы где-то встречались с моим отцом, сэр Ричард?
[indent] Мистеру Хейзлу пришло в голову, что в такой встрече не было бы ничего невозможного.  Мало ли, где в Лондоне могут сойтись два джентльмена? У сэра Ричарда Коплстона и полковника Хейзла могли быть, например, общие знакомые по клубу. Или, например, судьба столкнула обоих мужчин в театре...
[indent] Мисс Хейзл между тем вспомнила, что обещала принести томик Купера, который брала из отцовского книжного шкафа.
[indent] – Я сейчас схожу за книгой, – произнесла девушка и пошла к выходу из кабинета.

[indent] Мисс Хейзл остановилась на пороге кабинета, вернулась… её лицо после того, как она услышала вопрос сэра Ричарда, выразило страх, чуть ли не панику.
[indent] – На… наедине? – переспросила она растерянно. – Но… но… вы же не старый ещё мужчина… а я…
[indent] Томас Хейзл посмотрел на сестру со снисходительно-покровительственной улыбкой. «Ну разумеется», – говорил его взгляд. – «Лиззи только что из пансиона, она помнит внушённые учительницами правила, что, дескать, юная особа ни в коем случае не должна оставаться наедине с мужчиной! Милая сестрёнка, она пока не знает жизни. И не ведает о том, как много девушек пренебрегает подобными правилами без всякого урона для своей репутации!»
[indent] – Не бойся, Лиззи, – вслух произнёс молодой человек. – О сэре Ричарде все отзываются как о человеке самых достойных правил. Наедине с ним ты будешь в такой же безопасности, как, например, со мной. К тому же, следователь – это всё равно что врач или священник. Или нотариус. Ничего страшного не случится, если ты поговоришь с сэром Ричардом Коплстоном. Зато этим ты поможешь расследованию.
[indent] Мисс Хейзл посмотрела сперва на брата, потом на сэра Ричарда, потом снова на брата.
[indent] – Конечно, если так нужно для расследования… я согласна.
[indent] – Ты умница, – похвалил её Томас Хейзл. И, обращаясь к сэру Ричарду, добавил, – Я пойду в свою комнату. Если я вам понадоблюсь, позвоните.
[indent] Он указал на бронзовый колокольчик, стоящий на столе полковника возле письменного прибора, и лёгким поклоном вышел.
[indent] Его сестра, стараясь казаться спокойной, присела в кресло – не в то, на котором был найден полковник Хейзл, а в другое, ближе к двери.
[indent] – Спрашивайте, сэр Ричард. Если это поможет Тому, я обещаю ответить на все ваши вопросы.

[indent] Глаза мисс  Хейзл широко раскрылись, но тут же, смутившись, девушка опустила взгляд.
[indent] – Мне нечего вам сказать, сэр Ричард. Я больше ничего не знаю. Но я рада, что мы можем поговорить с вами без Тома. Скажите, его действительно хотят обвинить в убийстве?
[indent] И она снова подняла глаза – будто пыталась не столько услышать ответ, сколько прочесть правду на лице сэра Ричарда Коплстона.

[indent] В глазах Элизабет Хейзл страх боролся с надеждой.
[indent] – Я уверена, что Том не виноват, – сказала она. – Он не мог убить отца, потому что… потому что не мог. Ведь, в конце концов, это же наш отец! Том не из тех, кто способен на такое! Я… я…
[indent] Тут мисс Хейзл смутилась, опустила взгляд, помолчала и неожиданно твёрдо закончила:
[indent] – Мне страшно думать о призраке, но я верю, что отец погиб из-за него. Но кроме моей уверенности, ничего нет, никаких доказательств, никаких свидетельств. Поэтому-то мне и нечего вам сказать.
[indent] Он встала, снова собираясь выйти из кабинета.
[indent] – Вы, наверное, теперь пойдёте беседовать со слугами? Или сперва хотите пройти в гостиную, где лежит мой отец? Брат вас проводит.

[indent] Мисс Хейзл взглянула на собеседника с удивлением, у неё даже слегка приоткрылся рот. Похоже, мысль, что её брат может оказаться в опасности, раньше не приходила девушке в голову. Однако она справилась с собой и решительно кивнула.
[indent] – Конечно, сэр Ричард, я не оставлю теперь Тома одного. Ручаюсь вам! Вы можете на меня положиться.
Выйдя из комнаты, они увидели Томаса Хейзла, ожидающего их на пороге своей комнаты.  Он тут же сделал насколько шагов навстречу.
[indent] – Всё хорошо, Лиззи? – улыбнулся он сестре. – Ну вот видишь, я же тебе говорил. Сэр Ричард, я уже отправил лакея предуведомить наших слуг, что я буду вызывать их к себе для разговора. Я решил, что если сказать, что их вызываю я, а не вы, они не испугаются и не насторожатся. Я правильно поступил? А пока… пока мы можем пройти к отцу.

[indent] Полковник Хейзл лежал в гостиной на первом этаже. Он покоился на столе, руки скрещены на груди. Вид у него был строгий, даже суровый – резкие черты лица, обтянутые кожей скулы, ввалившиеся щёки. Смерть убрала с лица все чувства, оставив только силу характера. Яркие, красивые цветы рядом с этим суровым воином казались неуместными.
[indent] Горели свечи.

[indent] Действительно, чем дольше всматриваться в лицо полковника – тем заметнее делалось его сходство с призраком из спальни. То же смуглое от загара, чисто выбритое лицо, те же чёрные волосы с проблесками седины. Оценить рост лежащего можно было лишь приблизительно, но всё-таки, похоже, и рост и телосложение также совладали.
[indent] Единственное, что отличалось: выражение лица. Покойный казался строгим и бесстрастным. А призраком, похоже, владели какие-то эмоции – сложно сказать, какие, он слишком быстро исчез; но тем не менее.
[indent] Томас Хейзл медленно подошёл к отцу. (Его сестра, верная своему обещанию не оставлять брата одного, тоже вошла в гостиную, но остановилась у дверей и тихо читала молитву). Не сказав не единого слова, он знаком дал сэру Ричарду понять, что к покойному можно прикасаться и осматривать его как угодно. Он даже сам, будто подавая пример, отвёл от виска полковника Хейзла пряди волос, закрывавшие рану.
[indent] Тут же стало ясно, что голова полковника страшно изуродована пулей и лишь искусство служащих похоронного бюро могло придать ему вид столь благообразный. Пуля прошла навылет и, очевидно, явилась причиной моментальной смерти. Ни ожогов, ни следов пороха (даже малейших его частиц!) на коже вокруг раны не было, и это безусловно говорило всякому знающему человеку о том, что револьвер, из которого вылетела пуля, не был прижат к голове, а находился от неё на каком-то расстоянии – на каком именно, сказать трудно. Судя по точности выстрела, расстояние было небольшое, то есть покойный вполне мог застрелиться сам, держа револьвер в руке. Но если полковника убили и убийца был хорошим стрелком, то расстояние могло оказаться каким угодно; зная марку револьвера, его можно было бы установить точнее, но, увы, пока эта возможность исключалась.

[indent] – Пуля лежала на полу возле двери в коридор. Однако, как сказали полицейские, нет никакой уверенности, что она упала туда после выстрела, а не откатилась под чьей-то ногой, когда горничная, экономка,  да и я сам вбегали в кабинет и суетились возле отца и Лиззи. Полицейские, – добавил Томас Хейзл, – были будто бы недовольны. Но, согласитесь, тогда нам было совершенно невозможно думать о какой-то там пуле!.. Позвольте провести вас в мою комнату, сэр Ричард. Я пришлю туда Хильду.
[indent] Для того, чтобы попасть из гостиной в апартамент молодого человека, нужно было снова подняться на второй этаж.
[indent] Не доходя двух ступенек до лестничной площадки, мисс Хейзл показала на стену:
[indent] – Вот здесь в меня брызнуло водой. Вот… вот отсюда!
[indent] Место, на которое она указывала, ничем не отличалось от любого другого участка стены. Обычная штукатурка, покрашенная кремовой  краской. Здесь даже не висело никакой индийской диковины – лишь в трёх футах справа красовалась сплетённая из соломки голова обезьяны. Глаза, рот и уши обезьяны были отделаны кусочками шёлковой ткани.

[indent] Результат осмотра стены оказался отрицательным – ни тайника, ни скрытого механизма, ни чего бы то ни было подобного кирпичи и штукатурка в себе не таили. Соломенная обезьяна тоже казалась совершенно безобидной. Её легко можно было снимать с гвоздя и возвращать на место. Пожалуй, необычные материалы (шёлк и высохшие стебли какого-то экзотического растения с приятным, но несколько резким запахом) были самым приметным в этом украшении.
[indent] Комната Томаса Хейзла – нечто среднее между курительной и кабинетом, – тоже не избежала нашествия индийских сувениров.  Вазой для визитных карточек молодому человеку служила изящная восточная чаша, а кальян, стоящий на небольшом столике, был в таком состоянии, что не оставалось сомнений: им пользовались часто. На стене, рядом с портретом комедийной актрисы мисс Эрон, висело изображение строгой четырёхрукой женщины с синей кожей, создавая незабываемый контраст.
[indent] Мистер Хейзл предложил сэру Ричарду располагаться, как ему будет удобно, и вышел. На смену ему в комнату явилась молодая женщина в ситцевом платье и переднике. Это, очевидно, была горничная Хильда Борн.
[indent] Взволнованная мыслью, что перед ней титулованная особа, горничная присела в неловком реверансе и замерла, будто ожидая распоряжений.