Ночные улицы Лондона

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Ночные улицы Лондона » Настоящее - оконченное » Ночь, полная тревог


Ночь, полная тревог

Сообщений 31 страница 44 из 44

31

– Я не знаю, кто свидетель и есть ли он вообще, – отозвался Алан. –  А дело было, как я понял, пять лет назад.

Пять лет. Не такой уж большой срок для вампиров и оборотней; однако достаточный, чтобы горячие следы остыли и факты обросли самыми невероятными домыслами.

– И я не склонен относиться к этим слухам легкомысленно. Мне кажется, если очистить их от домыслов и прочей словесной шелухи, окажется, что в основе лежит действительное происшествие. Тому, что сейчас кажется нам нелепым, можно подобрать правдоподобное объяснение. Вот ты спрашиваешь: как свидетель мог видеть подлог, но не сказать о нём никому? Вначале я тоже подумал, что это странно. Но если предположить, что какой-нибудь оборотень не из знатных (ну, скажем, слуга в доме Уайтов) случайно увидел, как его молодая хозяйка под предлогом свидания с женихом встречается с вампиром? Предположим, слуга решил, что всё это происходит с согласия самой мисс Уайт – кстати, вполне возможно, так оно и было, ведь для многих вампиров не составит труда очаровать и влюбить в себя девушку. Разве не логично для слуги будет держать язык за зубами? И лишь потом, когда свидания окончились трагедией и семейство Уайт стало искать виновника, заговорить, потому что его слова уже никак не повредили бы молодой госпоже, а, напротив, могли помочь. Я не утверждаю, что всё именно так. Я выдумал это просто для примера. С тем же успехом может оказаться, что показания свидетеля фальсифицированы от начала до конца.

Алан пожал плечами.

– Я полагаю, что с мисс Уайт и в самом деле случилась беда, которая легла на её репутацию позорным пятном, ведь вряд ли кто-то стал злословить в адрес девушки без всяких на то оснований. Но в чём заключалась беда и почему виновником называют меня – вот тут уже начинается область домыслов и догадок. Хорошо, если окажется, что всё это чепуха, нелепое недоразумение. Неприятно, если кто-то воспользовался историей Анны Уайт в попытке закопать меня. Причём, – Алан поморщился, – нельзя исключать, что это не оборотни, а кто-то из вампиров действует руками оборотней. Тогда это не просто неприятно, но даже опасно.

32

[indent] – Это что ж за слуга такой, – возразил Даниэль, – который видит неладное, но молчит? Если он верен девушке, уточнил бы, действительно ли все в порядке. А если ее родителям – то предупредил, что их помолвленная дочь изменяет жениху с вампиром… Да, у всех на всё могут быть свои причины. Но лично мне это кажется странным… Так что я бы ставил на то, что история вымышлена. Тем более, я вижу в ней и другие нестыковки – и немало.
[indent] Сантес помолчал.
[indent] – Но в одном ты, несомненно, прав: с мисс Уайт и впрямь случилась беда. Раз уж она покончила с собой. Ну… – прибавил он, подумав, – или, возможно, не покончила. Не исключено, что кто-то в этом помог. – Даниэль подумал еще немного. – Как полагаешь, может ли быть, что дело вовсе не в тебе? Ведь тебе можно бы предъявить и что-то иное. Многочисленные убийства оборотней, например. Преступление более серьезное и, вдобавок, это была бы правда. Но почему-то вместо этого…
[indent] Даниэль снова замолчал. Мало фактов – как обычно. Да что там – мало! Их, считай, вообще нет. Одни сплетни и домыслы.
[indent] – …Почему-то вместо этого они вытянули на свет историю пятилетней давности – о совращении девицы. Так может быть, всё это выдумано с другой целью: объяснить причины самоубийства этой самой Анны Уайт? Но зачем объяснять самоубийство? Я бы сказал: в том случае, если оно таковым не было... Если под него хотели замаскировать убийство. Например. Причем, убийство, совершенное своими же. Я, конечно, ничего не утверждаю, – прибавил Даниэль. – Для этого у меня слишком мало информации. Но как вариант…

33

– Интересный вариант, – задумчиво кивнул Алан. – Да, его тоже не стоит сбрасывать со счётов. Тем более, мисс Брази говорила мне, что, по её сведениям, Анна Уайт к моменту смерти уже почти оправилась как от телесного истощения, так и от меланхолии. И если это и вправду так, зачем бы ей было кончать с собой? Может быть, её и вправду убили. Бедная девушка. Как-то слишком сильно ей досталось: сиротство, разрыв помолвки, презрение общества, потом смерть. А ведь она, должно быть, была очень молодой. Красивой.

Вампир-охотник тряхнул головой, будто пытался отбросить мысли, не имеющие отношения к делу.

– Этим делом сейчас официально, по поручению Его Величества, занимается мисс Брази. Но я тоже не хочу сидеть сложа руки. Я собираюсь попросить кое-кого разузнать о мисс Уайт по личным каналам; может быть, удастся набрать побольше фактов.

34

[indent] – Удивляюсь я тебе порой, Форнайт, – отозвался Даниэль. – Ты жалеешь девушку? Хотя без сострадания прихлопнул ее мать. И за что? За то, что она просто питалась, как велит ей ее природа. А если бы на ее месте оказалась дочь? Анна? Ты и ее бы убил?.. Но ты жалеешь её? Ты не находишь, Форнайт, что это лицемерие –  плакать над судьбой того, кого сам же и сделал несчастным?.. Лицемерие и ханжество.

35

Алан вздрогнул, как от удара. Да, собственно, это и было ударом, пусть и нанесённым не оружием, а словами.

«Лицемерие и ханжество».

Иногда глава службы секретности думал, что с Даниэлем Сантесом можно говорить спокойно, разумно, не ожидая каждую минуту оскорбления. Как раз сейчас – когда они начали обсуждать историю Анны Уайт – ему снова так показалось. Он даже расслабился. Почувствовал себя свободно.

А зря.

– Нет, не лицемерие, – сказал Алан ровно, хотя стиснул пальцы так, что подлокотник кресла под его рукой жалобно скрипнул. – Не лицемерие и не ханжество, Сантес. Я не жалею тех, кто погиб в честном бою, и не оплакиваю оставленных ими сирот. Если бы с девушкой случилось только это, я бы не стал ей сочувствовать. Но ей довелось хлебнуть и другого: презрения окружающих, одиночества, физической боли, в конце концов! Вот за это мне её жаль, Сантес. Я убиваю – это правда. Но даже к противникам можно относиться с уважением. Я никогда не издеваюсь над жертвами. И никогда не мучаю их, как это делаешь ты!

36

[indent] «Вот вечно с ним так, – подумал Даниэль в некотором раздражении. – Чуть что – сразу взрывается, как порох. А что я такого сказал? Что странно сожалеть о сиротстве «бедняжки», когда сам же в этом сиротстве и виноват. Только и всего. Не любит наш Алан Форнайт слышать правду о себе. Пусть и неприятную – но правду. Так нет же: скандал и обида. Да еще и стулья ломает»…
[indent] – А что до этой Анны – да черт бы с ней. Сдохла – туда ей и дорога, в сущности. Особенно, учитывая, что это ублюдок Уэлша. Я ведь тебя не осуждаю за что, что приложил руку к ее смерти, возможно. Просто удивляюсь подходу «сам зарезал – сам поплакал». Фигурально выражаясь. Он смехотворен.

37

– Я же объяснил, – резко бросил Алан. – Только что объяснил! Что для меня есть разница между смертью в честном бою и причинением лишних страданий! Принципиальная разница! Ты меня слушаешь вообще? Ты вообще понимаешь английский язык? Или тебе нужно меня спровоцировать, чтобы потом под предлогом моего «гуманизма» разорвать сотрудничество? С тебя станется!

Алан понимал, что теряет хладнокровие. Что он делает именно то, чего сам обещал не делать: ссорится с первым советником Принца вместо того, чтобы сохранять ровные отношения, необходимые для работы в команде. Но сейчас он уже просто не мог остановиться.

– И какого чёрта ты упоминаешь о моей причастности к смерти мисс Уайт, если я только что сказал, что ничего подобного не делал? Ты не в состоянии запомнить?

38

[indent] – Я не говорил о непосредственной причастности, – Даниэль усмехнулся. – Скорее, косвенной. О том, что утрата матери тоже возымела свое действие. В числе прочего. Утрата матери – большая потеря и шок для ребенка. Ученые говорят, что это накладывает отпечаток на всю его будущую жизнь. Хотя не поручусь. Не доказано. Да и не в том дело. Это все метафизика, Форнайт. Девица умерла – и ладно. Лично ты должен быть доволен. Ведь это причинило страдания твоему заклятому врагу Уэлшу. Разве не так?

39

– Замолчи, – сказал Алан Форнайт, уже с трудом сдерживаясь. – Замолчи, Сантес. А то я тебя ударю.

Он только что дважды – дважды! – объяснил Сантесу, что мысль о чужих страданиях радости ему не доставляет. Да, лорд Уэлш был врагом Алана Форнайта, и Алан собирался его убить, но у вампира не было цели заставить оборотня мучиться. Он просто хотел, чтобы Уэлша больше не стало.

Даниэль Сантес не был дураком. Как он мог не понимать того, что сказано ему напрямую? Да нет, конечно же, он понимал, – так считал Алан.

Так зачем же Сантес говорил о том, что Алан должен быть доволен потому, что кто-то страдал? Да просто затем, чтобы позлить, не иначе!

40

[indent] – А за что? – сказал Даниэль. – Не любишь слушать о себе правду? Ну, это можно понять: никто не любит. Но уж таков я есть: говорю правду. Убивая, ты причиняешь страдания – хочешь того или нет. Близким убитого. Его родным. Горечь потери – тоже страдание. И закрывать на это глаза, считая, что не причиняешь мук – то самое лицемерие, да еще какое! И если ты не желаешь это признать, то ты – лицемер и ханжа. Убийцу я не осуждаю. Лицемера – да.

41

– Да чтоб тебя! – заорал Алан, шарахнув кулаком по столу. Подскочили папки, дрогнула чернильница, пресс-папье в виде серебряного черепа упало на пол. – Я что, хоть раз сказал, что никому не причиняю боли? Я хоть когда-то так говорил? Я говорил только то, что мне это не доставляет удовольствия, ни малейшего! Не суди о других по себе! Я-то не буду радоваться тому, что кто-то мучается, даже если это Уэлш!

Спокойное, слегка брезгливое выражение на лице Сантеса взбесило Форнайта окончательно.

– Хотя для тебя, – добавил он, – для тебя я, пожалуй, сделал бы исключение.

42

[indent] – Поаккуратнее со столом, Форнайт, – холодно проговорил Даниэль. – Это эбеновое дерево. Такой стол стоит больше, чем вся твоя контора. Поломаешь его – не расплатишься. И хватит на меня орать, – прибавил он, – я тебе не мальчик из воскресной школы.
[indent] Сантес наклонился, подобрал пресс-папье и аккуратно водрузил на место.
[indent] – Я пока терплю тут твои выходки, но терпению может прийти конец. Так что прекрати буянить.

43

– Ах да, действительно, – процедил Алан сквозь стиснутые зубы. – Стол. Как я мог забыть. Оборотни, вампиры, люди могут попадать в беду, страдать, умирать – какая разница? Туда им и дорога, верно, Сантес? А вот стол – это важно. За него стоит побеспокоиться. Он из эбенового дерева!

Глава службы секретности рывком поднялся с кресла.

– Что ж, у тебя полно дел. У меня тоже. Ситуацию с «Детьми Баала» мы обсудили, план действий наметили. Можем расходиться. Все нужные распоряжения я перед отъездом сделаю. До встречи.

Ответа Алан ждать не стал. Повернулся и вышел из кабинета, хлопнув дверью так, что удар отдался гулким эхом по коридору.

Он злился. Причём злился не на Сантеса, а на себя. Ошибкой было обсуждать с первым советником Принца что-либо, кроме сугубо деловых вопросов. Не стоило говорить о себе и своих чувствах – а раз уж заговорил, не стоило надеяться, что тебя правильно поймут. Какой нормальный вампир поверит, что тебя действительно с души воротит при мысли о чужом унижении, беспомощности и позоре? О лишних и ненужных смертях? Глупо было пытаться объяснить это, а ещё глупее – выходить из себя и кидаться оскорблениями. К тому же незаслуженными. Ведь Алан знал, что хотя в большинстве случаев Даниэль Сантес и ведёт себя как эгоистичная сволочь, тем, кто ему по-настоящему дорог, он друг надёжный и верный. Вряд ли тот же самый Артур Милтон был для Сантеса менее важен, чем эбеновый стол.

В общем, по всему выходило, что Алан наговорил лишнего, причём сделал это сразу же после того, как пообещал держать себя в руках и сотрудничать спокойно.

«Я не хочу, чтобы он считал меня лицемером», – признался себе Алан Форнайт. – «Пусть бы Сантес знал меня таким, какой я есть, даже если б он этого не одобрял. Хотя почему, собственно, мне хочется, чтобы Сантес знал обо мне правду? Разве не всё равно? Ладно, неважно. Скоро отъезд, а до отъезда надо успеть сделать распоряжения, встретиться с Трикстером – государь просил проверить его на лояльность, прежде чем звать с собой в Уинчестер, – и ещё зайти к Фергусу за костюмом. Надеюсь, Джерри получил мою записку, и они с Сильвией уже во дворце. Надо пойти к ним; нет, лучше сначала к Фергусу, его сложнее поймать».

Алан сосредоточился на текущих делах и выбросил всё прочее из головы.

Далее: Вторая карета.

Отредактировано Алан Форнайт (2017-08-15 21:32:46)

44

[indent] – До встречи. Надеюсь… – сказал Даниэль закрывшейся двери.
[indent] А потом собрал разлетевшиеся папки в ровные аккуратные стопки. Такие же безукоризненно-аккуратные, какими они были до того, как Форнайт вдарил по столу. Подвинул письменный прибор на его исконное место, попутно поправив покосившуюся крышечку чернильницы. Еще раз убедился, что пресс-папье стоит именно там где ему положено находиться. Он двигал и перемещал предметы, пока на столе не воцарился привычный идеальный порядок. И каждая вещь не оказалась там, где должна быть.
[indent] Руки действовали сами, без участия мозга. А думал Сантес совершенно о другом.
[indent] Он и сам не мог понять, почему его так раздосадовала стычка с Форнайтом. Далеко не первая за те четыреста лет, что они прожили бок о бок. Говоря по правде, стычек за это время было много больше, чем задушевного общения.
[indent] А если уж совсем по правде: задушевного общения не было вовсе. Так что случилось сегодня?
[indent] – Тому, кого ты убиваешь, Форнайт, – пробормотал Даниэль, словно бы все еще споря с невидимым собеседником, – абсолютно все равно, радуешься ли ты его смерти – или нет. Он просто умирает.
[indent] …И обращается в прах. Сразу – или постепенно.
[indent] Да, прах… Сантес снова посмотрел на коричневый пакет. От удара о стол пакет тоже подскочил, и немного серебристого пепла высыпалось на столешницу.  Нужно было бы собрать его, ссыпать обратно. Но Даниэль боялся. Чего именно – трудно сказать. Боли, которая, вероятно, последует за прикосновением? Видения, которое может прийти – и показать последние минуты Артура Милтона? Утраты последней надежды на то, что прах в пакете – не Артур?..
[indent] Конечно, можно воспользоваться метелкой для сбора пыли. Но это казалось чем-то… неуважительным.
[indent] Да, возможно зря Даниэль сказал про эбеновый стол. Но уж слишком Форнайт его разозлил. Почему просто не смириться с мыслью, что другие видят тебя не таким, каким ты желаешь казаться? Или каким ты кажешься сам себе? Судят тебя по поступкам, а не намерениям. Всех судят так. Почему же ты, Форнайт, должен быть исключением?
[indent] «А впрочем, – подумал Даниэль, – возможно, я просто устал. Слишком уж много всего случилось за эти вечер и ночь. Имею же и я право немного устать?»
[indent] Ладно, нам еще многое предстоит. Но хотелось бы верить, что на остаток ночи происшествия закончились.
[indent] Он откинулся на спинку кресла, все еще созерцая хлопья серебристого пепла на столе. Единственное, что нарушало идеальный порядок его рабочего места. И Даниэль по-прежнему не знал, что с ними делать…
[indent] «Происшествия закончились – на сегодня, – мысленно повторил он. – Завтра возьмемся за дело с новыми силами. А сейчас можно немного перевести дух».
[indent] Стук в дверь прервал его размышления.
[indent] Даниэль подскочил он неожиданности. Да что там еще?!
[indent] – Да?! – рявкнул он.
[indent] Дверь приоткрылась. Слуга – побледневший при виде выражения лица первого советника – согнулся в поклоне.
[indent] – Высокочтимый древний Даниэль Сантес, – речитативом произнес слуга привычную формулу обращения, – имею честь доложить о прибытии Верховной ведьмы ковена Лондона, леди Джорджины Мортимер. Со свитой.
[indent] – Со свитой?.. – ошарашено переспросил Даниэль. Это было всё, что он мог выдавить.
[indent] – Да, высокочтимый древний. – Слуга склонился еще ниже. – Имею поручение Его Величества: доложить вам, что на леди Джорджину Мортимер в резиденции было совершено нападение. Виновный вампир, к сожалению, пока не найден. Сообразно с приказом Его Величества, вам, высокочтимый древний, надлежит расследовать это дело. Как официальному представителю и наместнику Принца Лондона, каковым вы являетесь на время отсутствия Его Величества. Дозвольте пригласить леди Мортимер?..

***

Далее:
Чай и политика (Даниэль Сантес)
Вторая карета (Алан Форнайт)

Отредактировано Даниэль Сантес (2017-06-07 01:03:08)


Вы здесь » Ночные улицы Лондона » Настоящее - оконченное » Ночь, полная тревог