[indent] О, боже! Да он что, издевается?
[indent] От Джорджины не ускользнуло, что вид Форнайта смягчился. И его дальнейшие объяснения, в свете произошедшей перемены, стали выглядеть просто таки снисходительно. Вампир излагал ей свои размышления, на первый взгляд такие логичные, но в целом, не очень верные. Интересно, он сам искренне заблуждается, или пытается запутать ее?
[indent] Ведьма пожалела о том, что у нее нет амулета, позволяющего читать мысли вампира. Придется справляться так. Однако, есть ощущение, что Форнайт вовсе не дорожит своим сотрудником, иначе как объяснить его стремление доставить неприятности всем, особенно ирландцу.
[indent] - Спасибо, за подробную раскладку, мистер Форнайт. Позвольте мне указать на некоторые неточности, в ваших рассуждениях? Во-первых, манипуляция, произведенная с помощью свечи, не ставит никакого блока. Она лишь защищает информацию, от случайного взгляда. Если Кевина будут читать, этот момент не всплывет рядом с тем, что будет смотреть специалист. Любой телепат сможет убедиться в этом, пытаясь целенаправленно прочесть именно о событиях в моем кабинете в тот день. Ему это вполне удастся без проблем. Во-вторых, о каких смягчающих шпионаж обстоятельствах вы рассуждаете? Он не признался добровольно. Я его поймала, с поличным. И он ответит по всей строгости закона. Поверьте, я смогу за этим проследить. Взыскание за попытку скрыть информацию, от Его Величества, станет милым дополнением, к положенному в данном случае наказанию. Впрочем, это ваше внутреннее дело, назначать ли ему взыскание, помимо того тюремного заключения, которого я буду требовать. Возможно, если моя попытка договориться по-любовно будет воспринята, как коварный план, ввести Его величество в заблуждение, и мистер О'Нейл поспешит во дворец с признанием, это и станет смягчающим обстоятельством, однако несущественным, на фоне того, что я действительно ничего не злоумышляю.
[indent] Джорджина чуть помедлила, думая, не проигнорировать ли финальную реплику Форнайта. Но потом произнесла медленней и тише, чем говорила ранее.
[indent] - Ну и ответ на ваш ключевой вопрос, раз уж вы так сильно на этом настаиваете, женская стыдливость, разумеется. Именно по этой причине я скрываю информацию об исследованиях. Именно это я не хочу так упорно произносить вслух. Именно об этом, я надеялась, вам расскажет ваш протеже. А вовсе не заставит меня говорить то, что мне настолько неудобно объяснять никому, и особенно мистеру Сантесу, по некоторым личным причинам.
[indent] Тон ее был ровным, а взгляд ледяным, но внутри кипел стыд. И она скорее умерла бы, чем проявила свои чувства. Хоть и призналась в них только что.

Отредактировано Джорджина Мортимер (2019-11-25 20:43:48)

Что ж, если артефакт, использованный леди Мортимер, не препятствовал телепату прочесть память Кевина – это, конечно, меняло дело. Тогда положение молодого вампира становилось гораздо легче.

В этом свете часть предположений Алана следовало признать ошибочными. Стоило, пожалуй, даже принести извинения Верховной ведьме за то, что он думал о ней хуже, чем она есть. Однако, прежде чем мифотворец сумел подобрать подходящие слова, леди Мортимер снова заговорила.

И то, что она говорила, Алан Форнайт просто не мог понять.

Женская стыдливость? При создании эликсира? Ведьмы что, этот эликсир обнажёнными варят? Впрочем, нет, глупая мысль: вряд ли первый советник Принца стал бы спрашивать о секретах производства, его интересовал бы только эффект.

Господи помилуй, чего может стыдиться женщина, которая – и Даниэлю Сантесу это отлично известно – регулярно участвует в ритуалах, закачивающихся общим возбуждением, общими ласками и телесным единением во славу плодородия?

Тут Кевин подал сигнал, что леди Мортимер на самом деле чувствует не то, что демонстрирует. Её ледяное спокойствие – только маска. А что под маской? Может быть, гнев, может быть, азарт, пьянящее наслаждение задуманной интригой? Неизвестно.

Ясно лишь одно: если женщина выказывает спокойствие, которого вовсе не испытывает, мужчине нужно быть очень, очень осторожным.

Быть осторожным – но при этом продолжать вести свою линию. Чёрт, как дипломаты с этим справляются и не сходят с ума?

– Боюсь, леди Мортимер, я очень недогадлив, – Алан постарался быть тактичным и как можно более деликатным, – а кроме того, как вам наверняка известно, древние вампиры иногда плохо разбираются в нормах поведения, принятых в человеческом обществе. Должен признаться, я совершенно не понял, что именно вы не хотите произносить вслух. Мне неловко просить вас делать то, что причиняет вам неудобство, однако в интересах дела – чтобы между нами не осталось неясностей и недомолвок – я вынужден просить вас объясниться до конца.

Многие десятилетия Алан Форнайт совершенствовался в умении сохранять невозмутимое выражение лица. Сейчас это умение пригодилось как нельзя более – иначе, пожалуй, он открыл бы рот и вытаращил глаза до пределов возможного.

Все эти артефакты, угрозы, эти немыслимые ухищрения – только для того, чтобы не произнести при Сантесе слова «рвота»?

При Сантесе, который во время своих оргий порой  выворачивает людей наизнанку – в буквальном смысле этих слов, разрезая все внутренности? Кровь, желчь, мозг, содержимое желудка и кишечника размазываются по стенам и по кровати, и беловолосого вампира это не смущает, только веселит. А тут! Одно только слово!

«Нет», – подумал Алан. – «Нет. Никогда мне не понять женщин».

Несмотря на всю абсурдность сказанного, мифотворец поверил леди Мортимер сразу же. Может быть, потому и поверил, что объяснение было слишком нелепым: если бы ведьма задумывала интригу, она придумала бы что-нибудь более убедительное. А такое – такое нарочно не придумать, нет.

Интересно, понимает ли Верховная ведьма, что если эта история станет известна в свите Принца Лондона, вампиры изрядно посмеются? Вампиры, инициированные задолго до появления нынешней чопорности, циничные, обожающие позубоскалить над современными нравами? Вампиры, для которых «непристойное» означает лишь «пикантное»? Разумеется, при государе и его первом советнике над леди Мортимер смеяться никто не будет: самоубийц нет. Но в кулуарах, шепотом – тут уж рот никому не заткнёшь.

Пауза затягивалась.

– Леди Мортимер, – сказал Алан наконец, – благодарю вас за вашу откровенность.

Отредактировано Алан Форнайт (2019-12-08 19:14:37)

Манера леди Мортимер излагать свои мысли была будто специально нацелена на то, чтобы если не оскорбить, то уж во всяком случае задеть собеседника. «Сделайте себе одолжение», вот как. Можно подумать, что её предложение выгодно лишь вампирам, а Верховная ведьма делает его исключительно из великодушия.

Казалось, эта женщина даже не понимает, что сама тоже допустила ряд ошибок и создавшуюся ситуацию, по сути, спровоцировала. Какое там! Леди Мортимер излагала события так, будто она была безусловно права во всём.

На мгновение у Алана возникло чудовищное искушение. Ведь можно же сейчас согласиться на предложение леди Верховной ведьмы, пообещать ей в качестве штрафа какую-нибудь важную услугу, запротоколировать, что Ковен не имеет к Кевину О’Нейлу никаких претензий – а потом рассказать обо всём первому советнику Принца. При этом Алан даже ничем не рискует: во-первых, леди Мортимер обязывала молчать Кевина, а его начальник не был связан никакими клятвами, а во-вторых, сообщать Даниэлю Сантесу обо всех событиях, связанных с Ковеном будет, с точки зрения вампирского сообщества, правильным поступком, направленным на благо Его Величества, и ничем иным.

Но Алан отказался от этой мысли, конечно же. Желание отомстить, самоутвердиться за чужой счёт, восторжествовать над противником любой ценой – это всё, конечно, понятная реакция на нанесённую обиду. Вот только поддаться таким чувствам означает навсегда погубить не то что хорошие, а даже нейтрально-деловые отношения с этим человеком в будущем. А им с леди Мортимер, между прочим, скоро таинственный склеп нужно исследовать.

Однако предоставлять Верховной ведьме всё, что она хочет, и не учитывать собственных интересов Алан тоже не считал благом.

– Да, леди Мортимер, – вежливо кивнул он, – давайте вернёмся к обсуждению ситуации с мистером О’Нейлом. Вы убедительно доказали, что своими действиями не имели в виду причинить вред сообществу вампиров. Следовательно, если мы договариваемся полюбовно и вы не подаёте жалобы, но эта история откроется, мистеру О’Нейлу грозит взыскание за то, что он сознательно скрывал информацию, которую считал важной, от первого советника Принца Лондона. Взыскание будет не смертельным, но вполне ощутимым. И я невольно задаюсь вопросом: и наказание со стороны государя, и выплата компенсации вам – не слишком ли много для одного вампира, которому, говоря между нами, уже и так досталось? При этом прошу заметить, леди Мортимер, что мистер О’Нейл действительно старался соблюдать ваши интересы, хотя результат вышел и не самым удачным. Я понимаю, что поведение моего сотрудника могло вас оскорбить. Но вы сами уже успели убедиться, что мистер О’Нейл огорчил вас ненамеренно и сейчас очень об этом сожалеет.

Алан заколебался, стоит ли продолжать. Но всё же сказал:

– Кевин О’Нейл совершил ошибку. Мы все порой совершаем ошибки. Но, может быть, стоит быть снисходительнее к чужим слабостям?  Тогда, может быть, мы станем больше ценить и понимать друг друга.

Отредактировано Алан Форнайт (2019-12-14 22:09:37)

Алан Форнайт не ожидал, что Верховная ведьма так быстро согласится с его доводами; не предполагал, что она может так легко отказаться от собственных амбиций и проявить обычную человеческую доброту. Но именно это она и сделала.

«Пора бы уже привыкнуть, что обычная доброта – всегда необычна».

Он был благодарен леди Мортимер. И, кажется, начал понимать, что именно первый советник Принца ценит в этой женщине, хотя вряд ли мог выразить своё понимание словами.

– Обещаю, что, насколько это зависит от меня, ваша тайна останется тайной, – спокойно и серьёзно сказал Алан.

Он действительно не собирался выдавать секрет Верховной ведьмы: в нынешних обстоятельствах это было не нужно и, кроме того, попросту непорядочно.

– Ваше решение было по-настоящему великодушным, – древний вампир наклонил голову в коротком поклоне. – Спасибо вам за него. Полагаю, совместными усилиями мы разъяснили все вопросы? Или есть ещё что-то, что нужно обсудить?

Глава службы секретности посмотрел на Кевина О’Нейла. Тот сидел спокойно, на лице лишь почтительное внимание. Но Алан, знавший Кевина уже не первый год (да что там, даже не первое десятилетие!), понимал, что спокойствие ирландца – чрезмерное, неестественное.

А что за ним скрывается – не понять.

Честно говоря, Алану не хотелось отвечать Верховной ведьме, не узнав сначала, что Кевин обо всём этом думает сам. Но вести откровенные разговоры с подопечным в присутствии главы Ковена было невозможно; а вопрос леди Мортимер сформулировала так, что просить время на размышление означало бы продемонстрировать своё недоверие – и это сейчас было совсем ни к чему.

– Я целиком и полностью оставляю решение на мистера О’Нейла, – древний вампир постарался сформулировать свои мысли как можно более точно. – Если он готов продолжать работу с вами, я не стану возражать. Но если у него есть хоть малейшая тень сомнения, я порекомендовал бы ему отказаться; и, разумеется, такое его решение я тоже поддержу.

Алан сделал небольшую паузу.

– Однако, леди Мортимер, я понимаю, что завершить исследование для вас важно, и не менее важно, чтобы в нём участвовал вампир, который не будет болтать лишнего. Поэтому, если мистер О’Нейл откажется, я обеспечу вам помощь другого вампира, в скромности которого вы сможете быть уверены.

[indent] Это были первые слова О’Нейла после приветствия, Джорджина уж и не ожидала, что молодой вампир заговорит, казалось, он полностью скрылся за широкой спиной покровителя и тот взял на себя все переговоры.
[indent] Слова и тон ирландца были весьма приветливы и учтивы, да и сам ответ оказался положительным, что несколько изумило ведьму. Она очень хотела продолжить работу именно с О’Нейлом, однако интуиция настойчиво подсказывала ей, что вампир откажется. Ведь за это дело он взялся исключительно ради доступа к составу. Свои планы он исполнил, пусть и не идеально, но добился желаемого. Так зачем же теперь ему оставаться здесь? Неужели, ради прекрасных глаз Ханны? Нет, не похож он на влюбленного, да и ночевать в особняке отказался. Черт его разберет, этого взбалмошного парня, что в его упрямой голове засело теперь. Может еще в пару котелков не успел нос сунуть? Надо б не оставлять его без присмотра теперь. Впрочем, дареному коню в зубы не смотрят.
[indent] - Благодарю вас за согласие, мистер О’Нейл. Уверена, что раз вы продолжите мне помогать в работе, мы быстро закончим. Я имею в виду, быстрее, чем, если бы за дело взялся новый вампир.