[indent] – Да, пожалуйста. Может быть, немного виски?
[indent] Пить Кевину не хотелось: на кой черт переводить продукт, когда от употребления все равно никакого прока? Но Джорджина Мортимер предлагала раз за разом, при каждой встрече, и отказываться было уже просто нехорошо. Тем более, совместное распитие способствует... А доброе отношение ведьмы Кевину сейчас было нужно.
[indent] – У вас тут, в кабинете, очень располагающая обстановка, – сказал он. – Такая, знаете, и уютная, и рабочая одновременно. Здесь приятно находиться. Несмотря даже на… ну, вы понимаете. На сопутствующие обстоятельства. Такая… доверительная атмосфера. Как вы этого добились? Магия? Или?..
[indent] Он отпил глоточек виски.
[indent] – А вы не составите компа… Ах, да! Вам, наверное, сейчас нельзя. Чистота эксперимента и все дела.
[indent] Кевин сделал еще глоточек – побольше.
[indent] – Кстати о сопутствующих обстоятельствах, – проговорил он. – Хотел спросить: как там эти парни? Доменик и тот второй… Эдвард?.. Да, точно! Ну, которых я… того.
[indent] Об Александре О'Нейл спрашивать не стал. Судя по тому, что он видел, Александр никакого серьезного ущерба не получил. Ну, кроме, может, морального. Но так ему и на…
[indent] Ой, черт!
[indent] Внезапно Кевин осознал то, что ему следовало понять уже давно. После того, как Александр вделал ему в бубенцы, Джорджина Мортимер выгнала его – и больше он уже не появлялся. И, не исключено, устроила ведьмаку разнос. За то, что ударил беспомощного пленника. Хотя, казалось бы: подумаешь, какое событие! Тем более, самой же Джорджине это пошло на пользу: после этого удара Кевин многое осознал. Из того, что было нужно ведьме. Но выставила. И, возможно, устроила. Вот, наверное, поэтому Александр на него так злится.
[indent] – Я… – проговорил Кевин, – м-м… Мне немного стыдно. Не буду врать, что очень сильно, – честно прибавил он, – но всё-таки. Я не желал им зла. Вам – да, желал, не стану скрывать. В тот момент. А им – нет. Даже тогда. Вот и хотел спросить: как они? Они же поправятся?
[indent] Перед глазами помимо воли всплыла картинка: Эдвард на полу, кривится от боли, держа на весу руку с переломанными пальцами. А второй рукой сжимает револьвер. Он будет стрелять, но он – человек, он медленнее вампира, в разы медленнее. Он лежит – и ничто не заслоняет его от выстрела. Кевин видит его голову, грудь, живот. Нажать крючок – и всё. Для Эдварда это смерть – или очень тяжелое ранение, лишающее дееспособности и могущее всё равно закончиться смертью, просто немного позже. А у Кевина остался бы револьвер, и он, возможно, сумел бы… Или, может быть, нет. Теперь не узнаешь.
[indent] Почему он не выстрелил?
[indent] – Я ведь понимаю, что они просто выполняли приказы. Я сам… у меня тоже есть начальство, и я знаю, как это бывает. Ты просто делаешь то, что тебе говорят…
[indent] «И только потом спрашиваешь: а нахрена?»
[indent] – Ну и вот. Я, конечно, действовал по обстоятельствам и… и… не вполне рассудочно. Но мне и правда жаль, что так получилось.